ОДИССЕЯ ФЕДОРА КРАВЧЕНКО

Кравченко в том стратегическом сценарии руководства разведуправления был только одним из оперативных звеньев. Он не знал, что в Японии уже вел разведку Рихард Зорге, в Италии действовал Лев Маневич. Ян Черняк, Шандор Радо и другие военные разведчики Красной Армии включились в активную тайную борьбу против немецких фашистов в Швейцарии, Бельгии, Франции и других странах. В разведке каждый ее оперативный работник, каким и стал «Клейн», выполняет только свою задачу, добывая крупицы информации, которую в Центре опытные аналитики складывают в единое полотно мозаики военно-политической обстановки в различных регионах мира и определяют вероятность влияния тех или иных факторов на положение собственной страны.

«Клейну» была поставлена сложная задача – в качестве дипломата одной из латиноамериканских стран попасть на работу в ее представительство в Берлине. Центру нужна была информация из столицы фашистской Германии. Но добыть такие документы и добиться назначения на дипломатическую службу было трудно. Для этого требовалось время. А его-то «Клейну» и не хватало. Когда в 1940 году стало ясно, что разведчик не сможет устроиться на дипломатическую работу в министерство иностранных дел и выехать в Германию, Центр поставил перед ним другую задачу: создать в той стране, где он находился, нелегальную резидентуру военной разведки. Руководство СССР все больше и больше интересовало отношение США, Канады и стран Южной Америки к ситуации в Европе. Советскому Союзу нужны были надежные союзники и партнеры. Информация по этому вопросу приобретала стратегическое значение. И Кравченко приступил к ее добыванию...

Не все получалось так, как он хотел. Но дело постепенно налаживалось. Выполняя рекомендации, которые дали ему в Москве работники Центра опытные разведчики полковник Я. Бронин и капитан М. Полякова, «Клейн» к концу 1940 года создал разведывательную группу, в которую вошли агенты «Булочник», «Шофер», «Профессор» и «Сестра». Среди них были ответственный работник министерства иностранных дел и высокопоставленный офицер министерства обороны. От них «Клейн» получил информацию о том, что США начали переговоры о строительстве в Мексике военно-морской базы в Тампико и военно-воздушной – в Веракрусе. Он сообщал в Центр о том, что американцы настойчиво подталкивают страны Латинской Америки к созданию регионального блока под своим контролем...

...Ронсеро сидел в ресторанчике «Лос Пинос» и ждал приближения часа «Ч». Он должен был выйти из ресторана и ровно в восемь вечера подойти к месту встречи с человеком из Москвы. «Клейн» не знал, кто выйдет на явку. Но он надеялся, что на встречу прибудет его руководитель Алексей Коробицын, которого он уже давно не видел....
Коробицын, оперативный псевдоним «Турбан», прибыл в Латинскую Америку несколько позже, чем «Клейн». Он стал руководителем нелегальной резидентуры. Федор – его заместителем. В разведке, как и в любой военной организации, командиров и начальников не выбирают...

«Турбан» и «Клейн» встречались в разных странах и различных городах, но работали по единому замыслу. Своего руководителя Кравченко хорошо знал – в одно и тоже время они воевали против испанских фашистов. За активное участие в тех событиях Коробицын был награжден орденом Красного Знамени. Он тоже попал в военную разведку не случайно. Характер его сформировался под влиянием отца, политэмигранта, бежавшего в Аргентину от преследований царской охранки за политические убеждения и участие в революционной борьбе. Алексей, детство и юность которого прошли в Буэнос-Айресе, столице той солнечной страны, в совершенстве овладел испанским языком и внешне ничем не отличался от местных мальчишек. Но сердце и душа его принадлежали России...

С первых же дней своей нелегальной командировки «Клейн» понял, что работа разведчика мало чем отличается от положения солдата во время войны на передовой. Это положение он глубоко прочувствовал в Испании. Только теперь он был один на один с противником. Более того, он не был защищен от опасностей, скажем, как танкист – броней. У него даже не было с собой никакого оружия для элементарной самозащиты. В чужой стране опасности поджидали его на каждом шагу.

Однако в этой стране никто и подумать не мог, что он – советский разведчик. Кравченко в совершенстве владел испанским языком, имел настоящие документы местного гражданина, и ему принадлежала инициатива. В бою – это главное...

В середине 1940 года Кравченко, однако, попал в сложную ситуацию: в стране, где он проживал, был утвержден новый порядок воинской повинности для всех молодых граждан. Ронсеро должны были призвать на военную службу. В Центре такая перспектива в работе разведчика не предусматривалась, и он должен был сам найти выход из создавшегося положения. И он его нашел. Ему удалось через своего агента, работавшего в министерстве иностранных дел, получить проект указа президента. Изучив его, «Клейн» понял, что военной службы можно избежать. Для этого необходимо было заблаговременно жениться на местной гражданке: семейных молодых мужчин в армию предполагалось не призывать. Этим обстоятельством он и решил воспользоваться. Подробно доложив свои соображения в Центр, Кравченко просил разрешить ему вступить в брак с его знакомой Алисией.

Алексей Коробицын поддержал его предложение. Стали ждать указаний из Москвы.

Время шло. Но конкретного ответа – положительного или отрицательного – не поступало. А дата подписания нового указа о военной службе приближалась. И когда возникла реальная угроза призыва Ронсеро в армию, он принял самостоятельное решение и без санкции Центра вступил в брак с Алисией...

Другого пути не было. Если бы он стал рядовым, то полностью бы прекратил свою тайную деятельность, ради которой командование Разведуправления и направило его в эту страну. А работы действительно было очень много.

Призыва на военную службу «Клейн» избежал. Разведывательная группа, которую он создал, выполняла задания Центра. Большинство материалов, направлявшихся в Москву, высоко оценивались командованием Разведывательного управления. Однажды он даже получил такую радиограмму:

«Ваши материалы представляют для нас особый интерес...». Позже приказом начальника Разведуправления за активную работу он был поощрен премией в размере месячного оклада.

Перспектива работы увлекала Ронсеро: ему нравилось рисковать. Он чувствовал, что борьба с трудностями, которые он преодолевал, прибавляла ему сил, неудачи активизировали его инициативу и находчивость, а удачи окрыляли. Можно сказать, что он родился в рубашке – ему всегда и во всем везло. Вступив в брак с Алисией, он значительно упрочил свое положение. У него появились новые знакомые. Особый интерес представляли адъютант президента республики и командующий центральным военным округом страны, с которыми у него сложились доверительные отношения...

Кравченко считал, что поступил правильно, вступив в брак с местной гражданкой. Но он также понимал, что нарушил жесткое правило военной разведки – он не должен был этого делать без разрешения Центра...

...Мануэль Ронсеро допил свой апельсиновый сок. Время встречи приближалось. Разведчик сложил газету, которую закончил просматривать, так чтобы издали можно было увидеть ее название. Тот, кто выйдет на встречу, должен увидеть именно это издание в его правой руке...

Расплатившись с официантом, Ронсеро встал и вышел из ресторана. Ровно в восемь он должен был стоять около осветительного столба, расположенного у главного фонтана в парке. Разведчик направился к месту встречи. Он был уверен, что слежки за ним нет, и безопасность встречи гарантирована.

«Клейн» издали осмотрел место предстоящей встречи с коллегой. Вокруг все было спокойно. Он подошел к фонтану. Было без одной минуты восемь.

Второй разведчик появился как из-под земли. Опознавательные признаки сработали. Пароль и отзыв прозвучали правильно.

Прибывший на встречу разведчик, назовем его «Мирон», оказался новым резидентом. «Клейн» должен был подчиняться ему по всем вопросам.

Что произошло с А. Коробицыным Федор Кравченко узнает значительно позже...

С первых же минут тон беседы насторожил «Клейна». «Мирон» сухо задавал ему различные вопросы. Когда нелегал попросил его рассказать, как обстоят дела на советско-германском фронте, он однозначно ответил «Читайте местные газеты».

Разведчик подробно доложил новому резиденту о работе своей агентурной группы, о том, что он приобрел шахту, стал совладельцем акционерного общества по эксплуатации ртутных рудников. Его партнер работал на периферии, а Ронсеро содержал контору в столице и вел работу с представителями иностранных фирм. Благодаря этому у него появились новые интересные для разведки связи в дипломатических и деловых кругах США и Японии...

Неожиданно для Кравченко «Мирон» спросил, где он может принести больше пользы. Разведчик, подумав, ответил:

– Я могу выполнить любые задания командования там, где будет приказано...

И добавил:

– Даже в Мадриде. Франко приглашает всех беженцев возвратиться в Испанию...

Новый резидент почему-то повторил свой вопрос, который, как показалось Кравченко, прозвучал двусмысленно:

– Так Вы считаете, Вам лучше остаться в Латинской Америке...

Не понимая, что происходит, но, чувствуя что-то неладное, Кравченко, ответил:

– Я считаю целесообразным находиться там, где могу быть более полезным для Родины...

Во время той беседы Кравченко так и не понял, почему новый резидент задавал ему такие вопросы. Все прояснилось через месяц...

Кравченко не знал, что сотрудники его отдела в Разведуправлении – профессиональные разведчики – пытались убедить руководство в целесообразности его женитьбы на Алисии. По этой проблеме был даже подготовлен проект докладной записки за подписью начальника Разведуправления генерал-лейтенанта Ф. Голикова секретарю ЦК ВКП(б) Г. Маленкову. В этом документе, в частности, было такое обоснование: «Для того, чтобы избежать службы в армии и для более прочной легализации, тов. Кравченко просит разрешения жениться на время командировки на дочери генерала М… Это предложение является довольно выгодным для Разведывательного управления, так как открывает возможность использования этого генерала в наших целях. Поэтому с предложением Кравченко согласен и прошу вашей санкции...».

Голиков эту докладную не подписал. Интересно то, что в этом документе имеется и оценка работы разведчика-нелегала Федора Кравченко, который «добросовестно и хорошо выполняет поставленные задачи, и дальнейшее пребывание которого в Латинской Америке для Разведуправления является важным и необходимым...».

Действительно, «Клейн» вел трудную и опасную разведывательную работу. Он также самостоятельно смог наладить и свои коммерческие дела. Возможно, именно это обстоятельство было одной из причин, которые лежали в основе решения Центра поменять ему оперативный псевдоним (что бывает не так часто). Об этом разведчик узнал из следующего указания: «Согласно приказанию 15 апреля 1941 г. кличка «Клейн» меняется на «Магнат»...».

Но его разведывательная работа в Латинской Америке неожиданно прервалась...

14 октября 1941 г. «Магнат» еще раз встретился с новым резидентом. Вторая встреча была короткой. Разведчик получил приказание – передать оперативные связи, свернуть коммерческую работу и выехать в СССР.

«Клейн» расстался со своими агентами, расплатился с кредиторами и распрощался с Алисией. Последняя беседа с ней была бесслезной. Ронсеро сказал жене, что он, как настоящий революционер, записался добровольцем и уезжает в Европу для борьбы за свободу против немецких фашистов...

Алисия молча выслушала мужа, внимательно посмотрела в его карие глаза. Он выдержал ее печальный взгляд и добавил:

– Я хочу быть похожим на твоего отца...

В конце беседы Ронсеро попросил жену никому не говорить о его планах...

Переплыв через Тихий океан на одном из теплоходов, Кравченко прибыл во Владивосток и, купив билет на ближайший пассажирский поезд, отправился в дальнюю дорогу через всю Сибирь. Впервые в своей жизни он увидел всю свою Россию. Ее просторы поразили его воображение: других таких он нигде не видел...

...Почему же была прервана эта сложная и удачно начавшаяся разведывательная операция Разведывательного управления Красной Армии. Вот вкратце, что удалось установить. На неподписанной докладной записке на имя Г. Маленкова осталась эмоциональная оценка предложения о женитьбе «Клейна», оставленная одним из руководителей разведки. Она, видимо, стала известна и «Мирону», который работал в отделе, где готовился проект этого документа.

Не каждый офицер в годы сталинской инквизиции был способен устоять под магическим воздействием резолюции большого начальника. И когда «Мирон» стал руководителем Кравченко в зарубежной командировке, то объективно построить свои отношения с ним не смог. Именно «Мирон», как свидетельствуют документы, без всяких на то оснований увидел в Кравченко «потенциального невозвращенца» и, можно сказать, добился прекращения его нелегальной командировки.

К сожалению, это был не единственный случай подобного отношения к действовавшим в те годы в разных странах советским разведчикам. Центральный аппарат военной разведки и ее зарубежные оперативные работники подвергались тщательной чистке соответствующими органами НКВД. Один за другим были расстреляны сменявшие друг друга руководители Разведуправления Я. Берзин, С. Урицкий, И. Проскуров. Точных данных нет, но известно, что к концу 1940 года многие рядовые разведчики были отозваны из зарубежных командировок в Москву. Больше половины личного состава разведуправления было арестовано, многие подверглись репрессиям.

Разведывательная операция Центра в Латинской Америке с участием Кравченко могла получить совершенно другое развитие. Пройдет время, и в служебной характеристике разведчика появятся слова: «…причиной отзыва из нелегальной командировки явилось обвинение Кравченко в невозвращении со стороны некоторых работников разведки и отрицательная характеристика, данная ему бывшим резидентом «Мироном», которые оказались несостоятельными...».

В декабре 1941 года Ф. Кравченко написал свой отчет о работе в Латинской Америке. Этот документ завершается серьезными выводами. Среди них есть и такой, который обращает на себя особое внимание: «Под предлогом защиты от германского фашизма правительство США создает военные, военно-морские и военно-воздушные базы в ряде ключевых стран Латинской Америки. По имеющимся данным, США заключают официальные и секретные пакты с Мексикой, Бразилией, Перу, Эквадором и Уругваем. Эти договора ограничивают влияние СССР в регионе и в перспективе будут направлены против интересов Советского Союза...».

Оценка военно-политической обстановки в западном полушарии, сделанная Ф. Кравченко, оказалась правильной.

Поэтому можно сказать, что свою разведывательную задачу в Латинской Америке вольнонаемный Разведуправления Красной Армии Федор Кравченко выполнил.

Партизан «Панчо»

1942 год стал для Федора Кравченко годом новых испытаний. Прибыв в Москву, он уладил, если можно так сказать, отношения с Надеждой Никитиной. Их брак не выдержал трудного испытания разлукой и распался...

В марте Федор был призван в Красную Армию с присвоением ему воинского звания старший лейтенант. В апреле он был включен в состав разведывательной группы «Лео», которая готовилась для работы в тылу противника. Для оперативной переписки с Центром он выбрал себе псевдоним «Панчо», видимо, в память о своей командировке в Латинскую Америку...

Командиром разведывательной группы был назначен Алексей Коробицын. Его и называли «Лео». Судьба опять свела вместе этих самоотверженных молодых людей. Казалось, что они должны были плечо к плечу всю жизнь сражаться то с испанским, то с германским фашизмом...

«Панчо» стал заместителем Коробицына. В состав группы входили еще три человека - радист Антоненко и два разведчика-австрийца - Штейнер и Ляйтнер, которые перед вылетом облачились в немецкую военную форму, получили даже по одному железному кресту и полный комплект документов. От настоящих немцев их отличить было невозможно. Группа получила задание - вести разведку переброски гитлеровских войск через Гомельский железнодорожный узел.

В ночь на 9 мая 1942 г. группа «Лео» вылетела с одного из подмосковных аэродромов. Самолет взял курс за линию фронта...

В заданном районе разведчики один за другим покинули борт самолета и растворились в ночном небе. Приземлились они благополучно и быстро нашли друг друга. Но грузовой парашют не раскрылся, и все резервные источники питания для радиостанции разбились при ударе о землю. Разведгруппа осталась с одним комплектом батарей для рации, которую Антоненко, даже в полете под куполом парашюта, прижимал к своей груди, словно любимую девушку...

Белорусский лес оказался не очень гостеприимным. Не успели разведчики разобраться в обстановке, как оказались в окружении партизан, которые не ждали гостей из Москвы и приняли их, увидев одетых в немецкую форму австрийцев, за гитлеровскую диверсионную группу. Командир разведчиков Алексей Коробицын безуспешно пытался убедить партизан в том, что он и его люди прибыли с «Большой земли». До выяснения обстоятельств разведчиков разоружили и заперли в землянке.

Обстоятельства выяснялись тоже своеобразно. Партизаны в качестве доказательства потребовали, чтобы Антоненко по своей рации связался с Центром и попросил Москву передать в одном из радиосообщений Совинформбюро информацию определенного содержания.

Прошло десять дней. В конце второй недели в эфире все-таки прозвучало условное сообщение из Москвы. Услышать его были рады и разведчики, и партизаны... После этого происшествия для партизана «Панчо» и его боевых товарищей начались суровые будни разведки в тылу противника. Однако отсутствие электропитания для радиостанции вынудило их вскоре временно присоединиться к партизанскому отряду и заняться диверсиями в тылу немецких войск...

В 1943 году Кравченко был назначен командиром партизанского отряда имени Ивана Богуна в соединении генерал-майора Алексея Федорова, который к концу войны стал дважды Героем Советского Союза.

О том, как капитан Федор Кравченко защищал Родину, коротко сказано в одной из его служебных характеристик того времени: «В период Великой Отечественной войны по заданию Главного разведывательного управления создавал и возглавлял разведывательно-диверсионные отряды, действовавшие в тылу немецко-фашистских войск... В результате проведенных диверсионных актов и операций было пущено под откос более 50 воинских эшелонов с живой силой и боевой техникой противника. В наиболее сложных диверсионных операциях принимал личное участие и проявил себя как смелый и решительный командир. Добываемые его отрядом разведсве-дения о немецких войсках, сосредоточенных на левобережной Украине, на гомельском и коростенском направлениях, способствовали успешному проведению нашими войсками операций по выходу на рубеж Днепра...».

Личное участие «Панчо» в боевых действиях против фашистской Германии закончились в ноябре 1944 года...

Вторая мировая война завершалась. Разведки великих держав готовились к работе в новых условиях. Советская военная разведка тоже имела свои планы оперативной работы в послевоенной Европе...

Тайна Долорес Ибаррури

3 мая 1945 г. капитану Федору Кравченко было присвоено звание Героя Советского Союза. Но он не смог «обмыть» с товарищами столь высокую боевую награду. Получив приказ, он 4 мая убыл в новую длительную нелегальную командировку. Теперь во Францию. И по документам на имя Антонио Мартинеса Серано.

Начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба Советской Армии генерал-полковник Ф. Кузнецов приказал форсировать организацию разведки Испании и ее вооруженных сил. Центр был заинтересован в получении разведывательной информации по Испании, так как уже имел сведения о том, что США и Великобритания начали активно укреплять свои позиции на Пиренейском полуострове. Главное разведывательное управление или ГРУ (так стал называться центральный орган военной разведки) в то время не располагало в Мадриде агентурными возможностями. Поэтому и было принято решение направить во Францию разведчика-нелегала капитана Кравченко. Он должен был устроиться в Тулузе и создать агентурную сеть в Испании. Задача была конкретной и очень сложной...

Европа в то время лежала в руинах. Между европейскими государствами не было привычных для нашего времени регулярных воздушных, морских или железнодорожных сообщений. Из Москвы до Берлина капитан Ф. Кравченко и сопровождавший его полковник К. Леонтьев, о разведывательной работе которого в ГРУ до сих пор ходят легенды, добрались на военно-транспортном самолете. А в Берлине разведчики получили в свое распоряжение трофейный «Опель» и на нем отправились во Францию...

В Париже пути разведчиков разошлись. Федор Кравченко отправился в Тулузу. Ему предстояло найти там Долорес Ибаррури - главного организатора и руководителя Испанского национального сопротивления, которое вело борьбу против режима Франко.

В Тулузе разведчик быстро нашел Долорес. Они встретились как старые друзья. После обычных теплых приветствий и обмена воспоминаниями, Кравченко без деталей сообщил собеседнице причины своего неожиданного появления во Франции и попросил помочь в выполнении поставленных перед ним задач. Центр разрешил разведчику сделать это.
Долорес Ибаррури согласилась оказать помощь своему давнему знакомому: цели их борьбы против режима Франко совпадали. С этой минуты капитан Федор Кравченко, о существовании которого во Франции знала только она одна, стал испанцем Антонио Мартинесом Серано, активным участником борьбы против режима Франко, прибывшим в Тулузу, якобы, с испанской территории.

Долорес Ибаррури пригласила своего заместителя Сантьяго Карильо и поручила ему назначить Антонио заместителем начальника штаба соединения испанских партизан, который находился в Тулузе и официально назывался «Торговое общество «Фернандес Вилладор».

Но вписаться в новую жизнь, стать одним из испанских партизан было, пожалуй, сложнее, чем приобрести гражданство во Франции. Завоевать признание у людей, которые ежедневно рисковали жизнью, было трудно. Они не признавали руководителей, которые не были проверены в боевых условиях. Некоторое время к Антонио относились с подозрением.

Однажды несколько партизан, отправлявшихся через границу в Испанию для выполнения очередного опасного задания, попросили Антонио разъяснить им порядок действий в случае столкновения с испанскими карабинерами. Разведчик, прошедший опасную школу гражданской войны в Испании и получивший опыт партизанской войны против немецких фашистов в белорусских и украинских лесах, дал участникам рейда точные и конкретные рекомендации. Отряд выполнил задание и возвратился на базу без потерь. Это значительно укрепило авторитет заместителя начальника штаба...

Антонио работал на нелегальном положении во Франции более четырех лет. Ему удалось создать в Мадриде, Валенсии и Барселоне самостоятельные разведывательные группы. В их составе были радисты. Все донесения по важным военным и военно-политическим вопросам по каналам радиосвязи своевременно поступали в Москву. Документальная информация с территории Испании в Тулузу доставлялась специальными агентами-курьерами, которые регулярно переходили французско-испанскую границу, встречались с руководителями агентурных групп. Каждый такой переход границы был связан с большим риском – граница тщательно охранялась испанскими карабинерами. Резидентура Кравченко была единственной разведывательной организацией, которая добывала военную информацию непосредственно из самой Испании. За годы работы в Тулузе Антонио и его агентам удалось добыть более 360 важных документов.

За успешное выполнение задания командования Федор Иосифович был награжден вторым орденом Красного Знамени. Этот указ в те годы не был опубликован в печати, но в представлении к награде говорилось, что отличная работа Кравченко способствовала укреплению мощи Вооруженных Сил нашей страны.

Таким был этот военный разведчик. Но к его портрету необходимо добавить еще один маленький, но очень важный штрих. В 1945 году он, руководитель тулузской резидентуры, обратился в Центр с предложением сократить ему и его заместителю заработную плату на 200 американских долл. в месяц. Центр, конечно, уменьшил денежное содержание Кравченко и его заместителю. В трудные послевоенные годы восстановления народного хозяйства страны Федор Кравченко иначе поступить не мог...

Дела наши оставляют след в истории

Одиссея Федора Кравченко, полная тревог и опасностей, могла бы еще продолжаться. Но активное участие в национально-революционной войне испанского народа и Великой Отечественной войне, длительная работа на нелегальном положении в Латинской Америке и во Франции, годы напряженной работы без выходных и отпусков подорвали здоровье разведчика. В 1949 году он написал письмо в Центр следующего содержания: «Вынужден поставить вас в известность о состоянии моего здоровья и прошу, если международная обстановка позволяет, дать мне возможность прибыть в Москву для радикального лечения...».

Лечить пришлось многое. Ведущие хирурги Центрального военного госпиталя имени П.В. Мандрыки удалили Кравченко злокачественную опухоль в желудке...

В конце декабря 1949 года Ф. Кравченко после операции проходил курс лечения в военном санатории «Архангельское». В это время в Москву прибыла Долорес Ибаррури. Она по телефону связалась со старшей сестрой Кравченко Дарьей Иосифовной, которую хорошо знала с 1936 года. Дарья Кравченко тоже помогала испанским патриотам.

Поинтересовавшись состоянием здоровья Антонио, Долорес Ибаррури пригласила его посетить ее представительство в канун Нового года и обещала прислать за ним свою служебную машину. Но в тот день он посетить Д. Ибарурри не смог. Они встретились несколько позже...

В 1950 году Ф. Кравченко начал подготовку к новой длительной нелегальной командировке. Может быть, очередная специальная зарубежная поездка позволила бы ему еще раз проявить свой удивительный характер. Конечно, он бы успешно выполнил еще одно или несколько разведывательных заданий. В этом никто не сомневался... Возможно, Мануэль Ронсеро вновь бы встретился с Алисией. Но этому не суждено было случиться. Видимо, дороги их жизни больше никогда не должны были пересекаться - из-за резко обострившейся болезни командование Разведуправления поездку Ф. Кравченко в очередную далекую страну отменило...

Майор Федор Кравченко был профессиональным военным разведчиком высокого класса. Контрразведки стран, в которых ему приходилось бывать со специальными миссиями, не смогли его выявить и задержать. Он выполнил боевые задачи и живым возвратился на Родину, ради которой не один раз отправлялся в опасный путь...

Став наконец-то оседлым москвичом, он однажды встретил красивую девушку Тамару Махарадзе. Она была активной участницей Великой Отечественной войны, бесстрашной партизанкой. У этой прекрасной молодой пары обнаружилось много общих интересов. Вскоре пришла взаимная симпатия, а затем и любовь. Тамара стала его женой. Кравченко продолжал дружить с Алексеем Коробицыным. Их связывала крепкая мужская дружба, проверенная многочисленными испытаниями на трудных фронтовых дорогах. Такая дружба обрывается только на погосте...

Завершив службу в армии, Ф.И. Кравченко активно занимался общественной работой. Он никогда и никому не рассказывал о своей службе в военной разведке. И только через пятьдесят лет стали известны некоторые подробности его одиссеи...

Когда работа над очерком о Герое Советского Союза Федоре Кравченко была завершена, я попросил одного из моих знакомых, который собирался провести свой очередной отпуск в окрестностях Краснодара, найти село Унароково и передать в администрацию села подготовленный мною материал о Федоре Иосифовиче. Хотелось узнать мнение земляков Кравченко о том, что мне удалось написать о нем в своем очерке.

Оказалось, что село Унароково до сих пор существует. Одна из улиц в этом селе называется улицей Федора Кравченко. В музее местной школы работает экспозиция, посвященная герою-разведчику, память о котором свято берегут его земляки.

История села Унароково - это повесть о прошлом тех, кто родился здесь, жил и трудился.

В первые дни Великой Отечественной войны 900 жителей села ушли на фронт. А в это время в тылу оставались и трудились женщины и подростки, не доедая, отдавая фронту все последнее. В боях за свое Отечество унароковцы были удостоены боевых наград: орденов и медалей, а также получили благодарности и поздравления от Верховного Главного Командования. Только орденом Славы награждены 22 унароковских бойца. Беспредельно гордятся односельчане своим земляком Героем Советского Союза Федором Кравченко. Славится унароковская земля и своими тружениками. Троим жителям села присвоено звание Героя Социалистического Труда; 12 - награждены орденом Ленина, 15 - орденом «Знак Почета», двое - орденом Октябрьской Революции, один дважды - орденом Славы. Пятеро награждены медалью «За трудовое отличие», четверо - медалью «За трудовую доблесть». Унароковцы и впредь будут делами своими достойно писать страницы истории, бережно хранить то, что уже создано.

(Из истории с. Унароково. - Персональный сайт (http://aviwa.narod.ru) Иванца Александра Владимировича, с. Унароково, Краснодарский край)