Память и слава или символ оккупации?

«Если же вы желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то вот у нас есть отеческие могилы. Найдите их и попробуйте разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет».
Ответ царя скифов Иданфирса царю персов Дарию

Сергей СУМБАЕВ

В ТАЛЛИННЕ, В ПАРКЕ КАДРИОРГ, У МОРЯ СТОИТ ПАМЯТНИК русскому броненосцу «Русалка». Он был открыт в 1902 году в память о 177 моряках «Русалки», затонувшей в 1893 году во время перехода из Ревеля в Гельсингфорс. Создал памятник эстонский скульптор Амандус Генрих Адамсон. 20 сентября 2002 года у памятника прошли торжественные мероприятия, посвященные 100-летию его создания. Венки к «Русалке» возложили в том числе и представители эстонского министерства обороны.

А неподалеку от Старого города, в парке на Тынисмяги, установлен «Бронзовый солдат» – памятник, открытый в 1947 году. Его авторы – скульптор и архитектор – эстонцы.

Вечный огонь перед скульптурой погасили в начале 90-х годов прошлого века - после провозглашения независимости Эстонии. Заменили надпись на памятнике. Вместо слов «Великая Отечественная война» и «советские воины» на нем выбито - «Павшим во Второй мировой войне».

Учитывая, что в Эстонии введен закон о запрете демонстрации «символов оккупации», можно ожидать, что уберут и изображение ордена Отечественной войны с символами серпа и молота.

В пригороде Таллинна есть памятник, посвященный войне Эстонии за независимость в 1918-1920-х гг. Памятник поставили еще в буржуазной Эстонии, в 1940 году, при советской власти, снесли. В 1993 году восстановили. А еще в 90-х восстановили памятник немецкому полку, воевавшему на стороне Эстонии против Советской России в войне за независимость.

Еще интереснее ситуация на мемориальном комплексе Маарьямяэ. К плитам с высеченными наименованиями эстонских частей, воевавших в составе Красной Армии, добавилось немецкое военное кладбище, созданное с помощью немецкой организации по уходу за военными захоронениями, а также памятник эстонцам, сражавшимся за независимость Эстонии в годы Второй мировой войны.

Смешанные захоронения – не редкость для Европы, так же как и памятники русским и советским солдатам.

Так что такое памятники и военные мемориалы? Символы оккупации или дань памяти павшим? Для европейцев – это достаточно сложные этические вопросы, особенно если вспомнить, что какое-то единство в Европе установилось лишь в последние полвека, а до того европейская история представляла собой лишь череду межнациональных, религиозных и гражданских войн, в сравнении с которыми княжеская междуусобица на Руси просто меркнет.

Понятия «память» и «слава» (memoria et fama) достаточно давно укрепились в европейской исторической традиции и являются предметом изучения историков и культурологов. В частности, предметом изучения является и отображение этих понятий в памятниках и мемориалах.

Можно вспомнить Берлин. «Воин-освободитель» в Трептов-парке в центре столицы по масштабам затмевает таллиннского «Бронзового солдата». Но немцы решили, что этот памятник будет не символом «советской оккупации» и «национального унижения», а станет своего рода историческим напоминанием. При этом красного флага над рейхстагом нет, потому как купол германского парламента находится на вечной реконструкции. И автографы советских солдат на стенах рейхстага остались только на одной площадке внутри здания. Эти надписи обновлены и закреплены особым составом, чтобы сохранялись надолго. Мне доводилось слышать от немцев (достаточно почтенного возраста, молодежи это как-то безразлично) крайне нелицеприятные отзывы об этих надписях. Однако они пока остаются.

В Норвегии, в Трондхейме, стоит обелиск в память о советских гражданах, погибших в годы Второй мировой войны. К нему возлагают цветы, памятник находится в достойном состоянии (правда, полагаю, что тут не обходится без русской общины Трондхейма).

Сохранены памятники советским воинам в Польше, Чехии, Венгрии, Румынии. Некоторые из них в разное время подвергались актам вандализма, но за последнее время можно отметить разве что срывание бронзовой советской символики с памятника советским воинам в Будапеште, на площади Свободы. Это произошло во время известных прошлогодних антиправительственных выступлений, и, к чести венгерского МИДа, извинения российской стороне были принесены незамедлительно. Естественно, надо вспомнить болгарского «Алешу», над которым все 90-е годы витала угроза демонтажа. Но здравый смысл победил, и монумент признали памятником Второй мировой войны, не подлежащим сносу. Остается памятник советскому воину-освободителю в Вене, на Шварцен-бергплатце. К слову сказать, ранее площадь носила название «Сталинплатц», а в Австрии располагалась оккупационная группа советских войск (наряду с аналогичными группами США, Великобритании и Франции).

Сносить этот памятник пока не собираются, хотя тенденции к пересмотру результатов Второй мировой войны могут привести к совершенно непредсказуемым последствиям, включая «назначение» новой страны, ответственной за все беды.

Мнения и позиции

Об этом, кстати, в Европарламенте заявили представители Греции (страны, которая воевала против немцев, итальянцев, а потом «узнала», что это было восстание против англичан). Примечательно, что именно депутат Европейского парламента от Коалиции левых и прогрессивных сил Греции Димитрис Пападимулис направил послание председателю Комитета по культуре и образованию Европейского парламента Николаосу Сифунакису, в котором обращает внимание комитета на «попытку осквернения исторической памяти и попытку героизации национал-социализма в Эстонии». А в письме в Совет министров Европарламента Д. Пападимулис отметил, что принятый эстонским парламентом закон «Об охране воинских захоронений» открывает дорогу к «уничтожению всех памятников советским солдатам, которые воевали в годы Второй мировой войны и сумели вместе с другими силами антигитлеровской коалиции освободить Европу от цепей нацизма».

Греки откровенны в своих высказываниях. А вот Генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис заявил, что он с пониманием относится к эмоциям как эстонцев, так и россиян в связи с ситуацией, сложившейся вокруг памятника советскому воину-освободителю в центре Таллинна. Понимание Дэвиса заключается в следующем: «Солдаты Красной Армии боролись с нацизмом, и многие из них отдали свои жизни ради освобождения Европы. За это они заслуживают нашей благодарности и уважения. С другой стороны, правда состоит и в том, что после Второй мировой войны Советская Армия была оккупирующей силой в Эстонии, что является причиной того, почему некоторые эстонцы выступают против этого памятника. Я бы советовал относиться к павшим солдатам с достоинством и уважением, но также воздержаться от угроз и давления, которые могли бы спровоцировать эскалацию в этом чувствительном и болезненном вопросе». Так что практических рекомендаций нет, осуждения действий эстонских властей – тоже нет.

В этом контексте интересно заявление посла Эстонии в России Марины Кальюранд, сделанное в январе с.г. журналу «Эксперт». Памятник она характеризует так: «Долгое время это был монумент, памятник воину-освободителю, то есть воину, освободившему Эстонию от фашизма. В Эстонии всегда чтили и чтят память каждого солдата, погибшего в борьбе против фашизма, а также каждую жертву фашизма.

На сегодняшний день этот монумент в Эстонии приобрел и другое значение. После событий прошлого года, когда место монумента было использовано для пропаганды советского режима и оскорбления независимости Эстонии, для части населения этот монумент стал символом оккупации. Такова официальная позиция Таллинна».

Отчего так поменялось в эстонском истеблишменте отношение к памятнику? Почему все действия направлены не против лиц, использовавших «Бронзового солдата» в своих целях, а против самого монумента?

Если отстраниться от политических дискуссий, сиюминутных эмоций, то можно предположить следующее. Эстонцы считают себя западным народом, тянутся к западной культуре. Видимо, многовековое существование в составе германских, шведского, датского, польского государств оказало большее влияние на их национальный характер, чем почти двухвековое (с 1721 года) пребывание в составе Российской империи. И при этом эстонцы сохранили в себе некую древнюю иррациональную сущность, характерную для многих малых народов Европы. Когда демократические ценности или свобода выбора (о чем так любят напоминать эстонские руководители, воспитанные в истинно западном мире) перестают быть главными. Когда могилы предков значимее других, и когда ничего нельзя забывать, или, напротив, даже доброе забыть начисто… Именно в этом-то эстонцы, доверяя чувствам и эмоциям, больше схожи с нами, нежели с жителями западных стран, руководствующихся преимущественно здравым смыслом.

Поэтому Западу не понять истинной подоплеки нынешней ситуации вокруг солдатских памятников и могил в Эстонии. «Советская оккупация», «эстонские эсэсовцы» – для западных журналистов и политиков это не более чем просто слова или штампы, которые можно использовать в политической борьбе, «объясняя» эстонцам, зачем им нужно оставаться в НАТО.