Подходы России к обеспечению международной безопасности ТЕМА ВЫСТУПЛЕНИЯ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА Вооруженных Сил РФ генерала армии Юрия БАЛУЕВСКОГО на встрече с представителями военно-дипломатических миссий иностранных государств, которая состоялась в Военной академии Генерального штаба ВС РФ 13 декабря 2006 года, была обозначена строго академически: «Основные проблемы международной безопасности». На деле же выступление военачальника вылилось не в лекцию, а в профессиональное и детальное изложение его взглядов относительно подходов Российской Федерации к обеспечению международной безопасности. Начальник Генерального штаба ответил на целый ряд вопросов. Ниже следуют тезисы выступления. В сегодняшнем глобализирующемся мире вопросы обеспечения безопасности в свете новых угроз становятся для многих стран, в том числе для России, все более актуальными. Это связано с тем, что начинают отчетли-проявляться тенденции, которые как настораживают, так и вызывают ряд вопросов. Биполярный мир на наших глазах превращается в многополярный с региональными лидерами на его полюсах, борьба за мировое лидерство между которыми обостряется. Новым вызовам и угрозам – совместные действия Перемены, произошедшие и происходящие на планете в последние десятилетия и преобразившие облик всей мировой системы международных отношений, подталкивают человечество искать пути создания новой эффективной системы безопасности и сотрудничества. Новые вызовы и угрозы безопасности требуют нашего тесного сотрудничества и принятия совместных решений и действий. Хочу озвучить уже ставшую аксиомой истину – ответы на эти вызовы и угрозы могут достичь результата только путем объединения усилий. Не все проблемы можно решить грубой силой и мощью оружия. Российские военные восстановили мост в Ливане Такой подход учитывается российским руководством. В Послании Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию 10 мая 2006 года было подчеркнуто, что «наше место в современном мире... будет определяться лишь тем, насколько сильными и успешными мы будем... Для уверенного, спокойного решения всех... вопросов мирной жизни мы должны найти убедительные ответы на угрозы в сфере национальной безопасности... Эти угрозы менее предсказуемы, чем прежние, и уровень их опасности в полной мере до конца не осознан. В целом очевидна тенденция к расширению в мире конфликтного пространства и, что крайне опасно, к его распространению на зону наших жизненно важных интересов». Россия отвечает на глобальные проблемы и вызовы наращиванием своего вклада в решение международных проблем. Мы прекрасно понимаем, что в современном мире национальные интересы России, особенно в сфере безопасности, могут быть обеспечены только на путях тесного взаимодействия со всем миром. Вот почему наши усилия по строительству сильной, единой, демократической и свободной России органически сочетаются с ответственной и предсказуемой внешней политикой. Одной из ключевых тенденций развития мирового сообщества, по нашему мнению, на сегодняшний день является обострение конкуренции. Причем не только в политической и экономической областях, но и в сфере идеологии, охватывающей различные системы ценностей. Каждое государство сегодня – это не только граница, армия и экономика, но и особый идеологический проект, конкурирующий за право определять мировую повестку дня и дальнейшие перспективы развития всего человечества (США) или влиять на это (другие страны мира). Российский ЗРК С-300 в Армении на страже неба Содружества Кроме конкуренции в мире существуют и будут существовать противоречия, порождаемые прежде всего глобализацией мировой экономики, в рамках которой усиливается борьба, с одной стороны, – за формирование многополюсного мирового порядка и сохранение государствами суверенитета и национальной самобытности, с другой - за создание однополюсной структуры мира при экономическом и силовом доминировании ряда стран. Характер новых вызовов таков, что более нет прямой зависимости между размерами военной и экономической мощи государств и их вкладом в общие усилия по противодействию указанным угрозам. Вместе с «холодной войной» в прошлое уходит практика т.н. фиксированных альянсов. Никто уже «не складывает яйца в одну корзину». На смену приходят многообразные альянсы по интересам, своего рода дипломатия с изменяемой геометрией. Полагаю, нет необходимости в перечислении всех угроз, остановлюсь лишь на трансграничных, которые затрагивают интересы всех государств мира. ...Россия, в отличие от наших прибалтийских «коллег», не рассматривает соседей и инопланетян в качестве угроз своей безопасности. Международный терроризм, ставящий перед собой не только политические, но и военные цели, с проведением масштабных вооруженных акций становится тем самым одной из наиболее существенных и опасных сегодня для всего мирового сообщества угроз. И здесь... нужно признать, что, несмотря на активные и все более организованные усилия мирового сообщества, эта угроза не становится меньше. К сожалению, мы видим неудачные попытки решить эту проблему чисто силовыми методами. Одна из ключевых причин подобных результатов односторонних силовых действий - недооценка идеологического фактора. Экстремистская идеология находит благодатную почву в бедных и развивающихся странах, а также в маргинальных сообществах даже наиболее развитых государств мира. Поэтому победить террор только военным путем - задача неосуществимая. Необходимы меры социального и пропагандистского характера, принимаемые на уровне глобального международного сотрудничества. Штаб-квартира НАТО в Брюсселе Именно поэтому Россия последовательно выступает за создание единого международного фронта борьбы с терроризмом. Ни одно даже самое влиятельное государство не должно присваивать себе право использовать борьбу с террором для навязывания другим своего видения демократии. Так, по мнению бывшего министра иностранных дел ФРГ Й. Фишера, из политики США на Ближнем Востоке «ничего не вышло». Она привела к хаосу и грозящему «эффекту домино», а не к желаемой демократизации. Поэтому сегодня США должны, на мой взгляд, совместно со всеми региональными игроками, Россией, Китаем, Евросоюзом и Индией выработать единую стратегию, установить новый баланс сил в регионе, чтобы фактически неуправляемый Ирак, а также арабо-израильское противостояние, Иран и Афганистан не слились в один полномасштабный региональный конфликт. При этом не делать ставку на военную интервенцию, смену власти. Полагаю, полезна российская инициатива, выдвинутая в рамках председательства в «Группе восьми», об антитеррористическом сотрудничестве государственных и частных структур. На прошедшем в Москве в конце ноября 2006 года Глобальном форуме принята к руководству международная Стратегия антитеррористического партнерства государств и бизнеса. Мы рассматриваем этот документ как важнейшую совместную позицию государств «восьмерки» и авторитетных представителей мирового бизнеса, которые отвергают терроризм и готовы предпринять последовательные, энергичные усилия по противодействию ему. К сожалению, зачастую мы сталкиваемся с примерами непонимания нашими партнерами проблемы борьбы с международным терроризмом на территории Российской Федерации. Так, мягко говоря, недружественным актом в адрес России считаю функционирование в Швеции интернет-сайта «Кавказ-Центр». В июле 2006 года в здании британского Парламента прошло провокационное мероприятие в рамках кампании «Спасти Чечню», на котором в числе основных докладчиков выступал А. Закаев. В конце сентября в Осло прошла Неделя документального кино под рубрикой «Чечня» с участием в нем чеченского эмиссара З. Ферзаули. В том же месяце в Вашингтоне неправительственной организацией «Джеймптаунский фонд» вторично за последние полгода (первая в апреле) проведена «встреча политологов» по Чечне. В качестве одного из докладчиков приглашен бывший масхадовский эмиссар М. Вачагаев. В борьбе с терроризмом использование двойных стандартов способно дискредитировать саму идею международного сотрудничества в этой сфере. Необходимо доверие ко всем партнерам по антитеррористической коалиции, ибо без этого серьезного сотрудничества по линии военных ведомств и спецслужб не получится. Одна из глобальных угроз сегодняшнего дня - проблема распространения оружия массового уничтожения (ОМУ). Эволюция обычных вооружений, новые угрозы и вызовы безопасности заставляют многие страны, опасающиеся применения против них силы, искать более привлекательное и доступное им по цене ОМУ, в том числе ядерное. При этом технический прогресс делает ядерное, а тем более химическое и биологическое оружие технологически более доступным. Поэтому особую значимость сегодня, на мой взгляд, приобретает укрепление режима нераспространения ОМУ, предотвращение «утечек чувствительных технологий» в ядерной и ракетной области. Понятно, что чем больше в мире будет накапливаться такого оружия, тем больше вероятность того, что оно может быть пущено в ход - специально или непреднамеренно. Последствия - катастрофа для всего мирового сообщества. Нельзя допустить расползания ОМУ и средств его доставки, необходимы новые пути противодействия этому. Сегодня в мире сложилась система предотвращения распространения ОМУ, а также соответствующих материалов и технологий для их создания. Эта система включает в себя международные договоры и соглашения в области нераспространения. Основополагающим в области ядерного нераспространения является Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Этот Договор - одна из основ международной системы безопасности, важнейший и эффективный инструмент сдерживания угрозы расползания ядерного оружия. Россия всегда выступала и выступает за необходимость его дальнейшего укрепления, за универсализацию путем присоединения к нему других государств, прежде всего тех, в отношении которых имеется информация об осуществлении ими ядерных программ. Конечно, проблема нераспространения в первую очередь ядерного оружия переживает сейчас не лучшие времена. Вызывают серьезную озабоченность ситуации, сложившиеся вокруг ядерной проблемы на Корейском полуострове и иранской ядерной программы. Проведение ядерного испытания в КНДР нанесло огромный ущерб процессу нераспространения оружия массового уничтожения. Подобный шаг, какими бы причинами он ни мотивировался, чреват угрозой миру, безопасности и стабильности в регионе, подрывом режима ядерного нераспространения. В этой связи с удовлетворением отмечаю, что активные дипломатические усилия по снижению напряженности вокруг ядерной проблемы на Корейском полуострове начинают приносить плоды. Согласие США и КНДР вернуться за стол шестисторонних переговоров в Пекине открывает уникальную возможность для мирного разблокирования ситуации, сложившейся на Корейском полуострове. Остается сложной ситуация вокруг иранской ядерной программы. Как свидетельствует очередной доклад Гендиректора МАГАТЭ, представленный 23 ноября 2006 года, Тегеран не выполнил требований июльской резолюции Совета Безопасности (2006) по Ирану, в том числе главное из них - приостановление всех работ, связанных с обогащением урана. Тем не менее, Иран обозначил готовность искать решение вопроса о замораживании обогатительных работ. Уверен, что иранскую ядерную проблему необходимо решать политико-дипломатическим путем при более тесном сотрудничестве Тегерана с МАГАТЭ в верификации его ядерной программы. Никакие санкции в принципе не являются эффективным инструментом для решения проблем, а в иранском случае - это тем более актуально. Говоря о санкциях, мы должны четко представлять дальнейшие шаги и их последствия. Если санкционная резолюция будет принята, то возможности запуска переговорного процесса будут на ближайшую перспективу закрыты. Вполне вероятно, что в качестве ответной реакции Тегеран свернет, если вообще не прекратит, сотрудничество с МАГАТЭ. То есть мы будем постепенно загонять в угол и Иран, и Совет Безопасности, и всю ситуацию в целом. Другим немаловажным документом в области предотвращения распространения ядерного оружия является Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Данный договор призван поставить надежный заслон качественному совершенствованию ядерного оружия и укрепить необратимый характер его продолжающихся сокращений. Основная проблема, связанная с этим Договором, – обеспечение его скорейшего вступления в силу. Однако из-за позиции некоторых стран, которые до сих пор его не подписали и не ратифицировали, он не может вступить в силу. Необходимо, чтобы оставшиеся 10 государств из «списка 44» сделали необходимые шаги для скорейшего присоединения к ДВЗЯИ. Что касается вопросов нераспространения химического и биологического оружия, то надежным заслоном для их создания и распространения, на наш взгляд, должно быть строгое и неукоснительное выполнение всеми странами в полном объеме обязательств по соответствующим конвенциям о запрещении этих типов вооружений. Россия подтверждает готовность выполнить свои обязательства по уничтожению химоружия до 2012 года, с гарантированной степенью безопасности при его уничтожении. Нашим интересам объективно отвечает совместная борьба с «черными» рынками, связанными с ОМУ. Инициатива по безопасности в борьбе с распространением ОМУ – полезный инструмент для предотвращения ввоза ОМУ или связанных с ним материалов на территорию России. Коротко о проблематике стратегических наступательных вооружений (СНВ). Во второй половине XX века ей уделялось самое пристальное внимание. Хотя в последнее время она несколько отодвинута в тень вопросами борьбы с терроризмом, однако это не значит, что она исчезла с повестки дня разоруженческих форумов и из диалога высшего политического руководства государств. В данной сфере существует ряд международных Соглашений, наиболее значимыми из которых являются Договор между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений и Договор между Россией и США о сокращении стратегических наступательных потенциалов или, как их чаще называют, Договор о СНВ и Договор о СНП. Российская Федерация неукоснительно соблюдает свои обязательства по указанным Соглашениям. За годы, прошедшие с момента подписания Договора о СНВ (31 июля 1991 г.) и до настоящего времени, российской стороной ликвидировано:
Более того, Российская Федерация продолжает сокращать свои стратегические вооружения таким образом, чтобы к 31 декабря 2012 года выполнить свои обязательства по Договору о СНП и иметь не более 1700–2200 стратегических ядерных боезарядов. Кризисные регионы Хочу также сказать несколько слов о российских оценках ситуации в кризисных регионах. Прежде всего – в зонах вооруженного противостояния, где ежедневно гибнут люди. Нас беспокоит ситуация в Афганистане. Территории Афганистана и Пакистана продолжают использоваться для подготовки террористов, действующих в том числе на территории России. Объемы продаж героина, производимого в Афганистане, составляют десятки миллиардов долларов в год. Значительная часть из них идет на поддержку террористических движений по всему миру. Выправить ситуацию коренным образом возможно лишь за счет осуществления комплекса мер, принятых 28 ноября 2006 года Генеральной Ассамблеей ООН и предусматривающих ускорение реформы сектора безопасности, наращивание численности и повышение эффективности национальной армии и полиции, разоружение незаконных вооруженных формирований, подавление коррупции и наркопроизводства, укрепление регионального сотрудничества. Теперь приоритетная задача состоит в том, чтобы перевести это важное решение ГА ООН в русло практических действий по стабилизации обстановки в Афганистане. Россия вошла в число соавторов данной резолюции, подтвердила свою готовность к оказанию содействия в решении насущных проблем этой страны. Приоритетной должна стать задача по пресечению контрабанды наркотиков из Афганистана. В этом контексте необходимо всецело сконцентрироваться на повышении эффективности мер по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и в самом Афганистане, включая проблему ареста, выдачи и предания суду главных наркобаронов. Убежден, что любые контрмеры на маршрутах доставки афганских наркотиков не смогут дать желаемого результата, если объем наркопроизводства в Афганистане будет возрастать нынешними темпами. В Ираке сохраняется чрезвычайно сложное положение, признаков улучшения ситуации там не просматривается. Принципиально важно определение времени пребывания иностранных войск в Ираке. Это должно служить дополнительным сигналом в пользу скорейшего становления иракских органов государственной власти и силовых структур. Исходя из этого и принимая во внимание просьбу Правительства Ирака о продлении мандата МНС, Российская Федерация выступила в поддержку этого решения СБ. Убежден в актуальности достижения национального примирения в Ираке, как ключевого условия для стабилизации обстановки в этой стране. Оно достижимо через межиракское согласие, широкий национальный диалог, учет интересов всех политических сил и этноконфессиональных общин страны. Уверен, что скорейшее решение этой задачи станет важным компонентом в деле нормализации ситуации на Ближнем Востоке в целом. Что касается других регионов Ближнего Востока, то события там, на мой взгляд, еще раз подтвердили: не все можно решить грубой силой и мощью оружия. Наша оценка событий совпадает с мнением бывшего министра иностранных дел ФРГ Й. Фишера по ситуации на Большом Ближнем Востоке, высказанным им в газете «Зюддойче Цайтунг», он отметил следующие моменты. Начиная военную операцию по освобождению Кувейта в марте 1991 года, США преследовали цель фундаментально изменить весь регион. Сегодня же следует признать, что ничего из этого не вышло. Эта политика привела к хаосу и грозящему «эффекту домино», а не к желаемой демократизации. Развязывая новую иракскую кампанию в 2003 году, США взяли на себя непосредственную ответственность за будущее всего Ближнего Востока. Победить в сегодняшней войне в Ираке, которая давно превратилась в дорогостоящую операцию по поддержанию хоть какого-либо порядка, да еще с многочисленными человеческими жертвами, американцы уже не могут. Й. Фишер считает, что «во избежание новых унижений, Америке следует с достоинством завершить эту кампанию и вывести свои войска», причем до следующих президентских выборов в США. Он полагает, что вывод американских войск неминуемо отразится на обстановке на всем Ближнем Востоке и «можно будет только порадоваться, если последующий хаос ограничится лишь территорией Ирака». Й. Фишер исходит из реальной угрозы, что фактически неуправляемый Ирак, а также арабо-израильское противостояние, Иран и Афганистан «сольются в один полномасштабный региональный конфликт». Он также уверен, что иракская война обернулась для США «потерей своей роли единственной супердержавы на Ближнем Востоке, и не только там». Многолетний трудный переговорный процесс в этом многострадальном регионе был перечеркнут желанием разрубить проблемы. Итог? Кровь, разрушения, гуманитарная катастрофа. А главное – сейчас будет очень трудно объяснить людям, как все это забыть. Вновь нужны переговоры, но на другом качественном уровне. Кроме мною перечисленных, есть зоны перманентных – тлеющих конфликтов. Далеко не все спокойно на Балканах. Силовое решение вопроса о статусе Косово способно взорвать обстановку не только в регионе, но и во всей Европе. Здесь под «силовым» я понимаю то, что нельзя принуждать стороны. Необходимо решение, приемлемое для сербов и косоваров. Не менее сложна ситуация в Приднестровье, на Кавказе. Регулярно лихорадит Центрально-Азиатский регион попытками насаждения теократии или демократии. На мой взгляд, главный принцип вмешательства извне в региональные конфликты – «не навреди». Недаром говорят, что «благими намерениями вымощена дорога в ад». Очевидно, что в одиночку с проблемами международной безопасности не в силах справиться ни одна страна или даже международная организация или блок. Несомненно главное – роль ООН и международного права в разрешении конфликтов. По нашему мнению, не требует объяснения и другой постулат – о необходимости глобальной кооперации в этих вопросах. Политика России – многовекторна Именно поэтому политика России многовекторна. Россия – государство, уникальное по своему геополитическому положению. Для нас равнозначимы и азиатский, и европейский вектора в политике. Две трети территории нашей страны приходятся на Азию, с которой нас объединяют общие границы, исторические судьбы и неделимые интересы безопасности. Стремительный экономический рост стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), происходящие в них глобальные интеграционные процессы оказывают существенное влияние на мировую экономику и политику. АТР по праву становится одним из центров выстраиваемой архитектуры мирового устройства. Российская Федерация заинтересована в стабильном развитии АТР. Исходя из этого, мы стремимся к установлению дружественных отношений и налаживанию взаимодействия со всеми расположенными здесь государствами. Российская Федерация придает большое значение формированию механизмов коллективной безопасности в АТР. Мы считаем, что в регионе есть все предпосылки для создания действенной системы коллективной безопасности, позволяющей решать возникающие проблемы на базе диалога и учета интересов всех государств. Россия активно содействует развитию Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая становится системообразующим фактором на азиатском континенте. Министерство обороны участвует в деятельности Регионального форума АСЕАН по безопасности (АРФ). Важным шагом на пути активизации взаимодействия стран АТР в области укрепления безопасности и стабильности стал запуск механизма ежегодной Конференции АРФ по политике в области безопасности. Считаем, что стабильные отношения России со странами АТР позволяют и далее развивать достигнутый нами уровень партнерства и тем самым оказывать стабилизирующее влияние на ситуацию в Азии в целом. Несомненно и другое – Россия по своему историческому развитию и менталитету – европейская страна. В настоящее время в Европе происходит глубокая трансформация региональных структур международного сотрудничества, направленная на их адаптацию к новым вызовам и угрозам безопасности. Уверен, нужна новая, более гибкая и подвижная структура международных отношений. Все более важное место в ней занимают региональные интеграционные объединения, которые превращаются в самостоятельные полюсы мировой политики. Эти перемены сказываются и на международных связях России в Европе. Складываются новые механизмы взаимодействия, в частности Совет Россия – НАТО, институты партнерства между Россией и Европейским Союзом. В формате СНГ Раскрывая тему международного сотрудничества России, коротко хотел бы остановиться на взаимодействии в формате СНГ. Отношения с Содружеством Независимых Государств являются для России важнейшим направлением внешней политики. Россия будет и дальше развивать потенциал координации военно-политической деятельности стран СНГ в рамках существующих структур и институтов. Договор о коллективной безопасности стран СНГ определяет структуру военно-политических обязательств России. С позиций заинтересованности в реальной стабилизации региона подходим и к оценке роли европейских и других партнеров на пространстве СНГ. Россия признает и будет признавать их интересы в той мере, в которой будут учитываться наши интересы. В любом случае пространство СНГ не должно быть полем деструктивного соперничества, любая деятельность здесь внерегиональных сил должна быть транспарентной и понятной. Для нас неприемлемы любые «скрытые повестки дня», тем более действия, направленные на дестабилизацию обстановки в нашем ближайшем окружении. Российское общественное мнение также исключительно чувствительно относится ко всему, что происходит на постсоветском пространстве. Особенно в тех случаях, когда речь заходит о подходах ряда стран НАТО и Европейского Союза к осуществлению так называемых «бархатных революций», направленных на смену политических режимов. Приоритетным для России является сотрудничество с государствами – членами Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Взаимодействие государств – членов ОДКБ охватывает широкую сферу – от внешнеполитической координации до осуществления совместных шагов в сфере военного планирования, а также в борьбе с терроризмом, наркоугрозой, незаконной миграцией, организованной преступностью. Российские подразделения, выделенные в состав ОДКБ, входят в структуру Коллективных сил быстрого развертывания Центрально-Азиатского региона коллективной безопасности совместно с военными контингентами трех других государств – Казахстана, Киргизии и Таджикистана. В рамках ОДКБ планируется создать военную группировку, способную обеспечить защиту государств организации в Центрально-Азиатском, Западном и Кавказском регионах коллективной безопасности. В связи с этим будет осуществляться выделение соответствующих войсковых контингентов от России в состав предполагаемых группировок войск. Россия и дальше будет выступать за превращение ОДКБ в эффективную межгосударственную организацию, оказывающую стабилизирующее влияние на общую военно-политическую обстановку в СНГ. Россия рассматривает обеспечение безопасности и неприкосновенности границ стран – членов ОДКБ в качестве приоритета своего военного планирования. Россия – НАТО Сегодня между Россией и НАТО налажен достаточно интенсивный диалог по широкому спектру вопросов. В рамках Совета Россия – НАТО мы нарабатываем потенциал совместного реагирования на новые угрозы и вызовы, связанные прежде всего с деятельностью террористических групп, их попытками получить доступ к оружию массового уничтожения и средствам его доставки. Ни у кого не вызывает сомнения, что совместными усилиями мы гораздо эффективнее можем реагировать на кризисы, природные и техногенные катастрофы, противодействовать афганской наркоугрозе, незаконной миграции, торговле оружием. Постепенно нам удается выходить и на оперативное взаимодействие, хотя и не так быстро, как этого требуют масштабы общих угроз. На сегодняшний день российско-натовское сотрудничество по военной линии приобрело последовательный и прагматичный характер. По отдельным направлениям нашего военного сотрудничества получены определенные практические результаты. Успешно проведено совместное российско-натовское командно-штабное учение по ГТРО театра военных действий (ТВД). Мы исходим из того понимания, что противоракетная оборона – это своего рода «страховка» от возможных рисков, в том числе при проведении совместных миротворческих операций. Хочу отметить, что Россия и США на двусторонней основе уже проводят совместные командно-штабные учения по ПРО на ТВД, отрабатывая различные аспекты взаимодействия: от обмена информацией, то есть раннего предупреждения об обнаруженных пусках ракет, до согласованного целераспределения в совместной зоне обороны. При этом основным принципом организации взаимодействия является взаимодействие в рамках проведения самостоятельных, но согласованных действий мобильных формирований ПВО-ПРО на европейском ТВД в установленных для них зонах ответственности. Последовательно реализуется совместная программа мероприятий в области повышения оперативной совместимости войск (сил). Весь этот позитив в наших отношениях был отмечен на самом высоком уровне в ходе состоявшихся осенью 2006 года визитов в Москву Генерального секретаря НАТО, председателя Военного комитета НАТО и встреч в формате СРН. Мы – за позитив Однако, глядя через призму сегодняшних проблем, было бы неправильно говорить только о позитивных моментах нашего взаимодействия с альянсом. Конечно же, хотелось бы, чтобы позитива было как можно больше, а негатива не было вообще. Однако при всей положительной динамике развития отношений с альянсом мы не можем мириться с тем, что в подходе НАТО к построению новой системы безопасности вновь возобладал принцип «блокового подхода». Речь идет о планах трансформации и расширения альянса, приближении военной инфраструктуры НАТО к нашим границам и других моментах, которые вызывают у нас озабоченность. Не вполне понятны нам цели и причины приближения военной инфраструктуры альянса к нашим границам – модернизации объектов в странах Балтии, создания военных баз в Румынии и Болгарии. Я глубоко убежден, что провозглашение интенсивных диалогов, направленных на последующий этап членства Украины или Грузии в альянсе, не укрепит безопасность ни региональную, ни Российской Федерации. А вот проблемы и риски может создать весьма серьезные. Грузия фактически стала мировым лидером в сфере милитаризации страны. Оборонный бюджет страны постоянно растет. Только в текущем году он увеличился почти в полтора раза. В последнее время эта страна активно продолжает закупать вооружение и военную технику у других государств, в том числе у стран - членов НАТО. Это боевые вертолеты и самолеты, бронетехника, стрелковое вооружение и боеприпасы к нему, зачастую советского (российского) производства. Продается, естественно, без сертификата конечного пользователя. Вот где незаконный оборот оружия! Причем на государственном уровне. Следует отметить, что поставки вооружения и военной техники осуществляются в конфликтный регион, что явно противоречит международным обязательствам, принятым на себя этими государствами. Реконфигурация вооруженных сил в Европе вынуждает соответствующим образом учитывать новые внешние условия в нашем военном строительстве, предпринимать меры предосторожности. Тем более, когда не по нашей вине система европейского контроля над вооружениями находится в состоянии кризиса из-за тупиковой ситуации по Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Серьезным дестабилизирующим фактором с международно-правовой точки зрения является то, что страны Балтии и Словения не участвуют в ДОВСЕ. Вследствие этого альянс имеет возможность размещать на их территории и впоследствии наращивать любую по численности и боевому составу группировку ОВС, не ограниченную режимом ДОВСЕ. По прошествии семи лет со времени подписания ДОВСЕ мы вправе делать вывод об отсутствии реальных намерений некоторых ключевых государств-участников вводить его в действие. Серьезный документ, способный сохранить и укрепить столь необходимый Европе режим контроля над обычными вооружениями, используется как инструмент для реализации геополитических интересов на постсоветском пространстве. Мы внимательно отслеживаем обстановку, связанную с процессом трансформации НАТО. Как нам известно, вопросы трансформации занимали особое внимание на саммите альянса в Риге в конце ноября 2006 года. Мы осознаем, что изменение спектра угроз объективно влечет за собой адаптацию вооруженных сил для их нейтрализации. По всей видимости, именно этим вызвана реконфигурация вооруженных сил США в Болгарии и Румынии. Тем не менее полагаем, что такая адаптация должна быть адекватна возникающим угрозам безопасности и вполне понятна другим государствам. Несколько лет назад наши партнеры уже уверяли нас, что никакого размещения сил на территории Центральной и Восточной Европы не произойдет. Сегодняшнее состояние дел говорит об обратном. Рассматривая вопрос отношений России и НАТО, хочу также обратить ваше внимание на ряд статей, опубликованных недавно в немецкой газете «Ди Вельт». Известный специалист по военно-политическим вопросам Клаус Науманн (бывший генеральный инспектор бундесвера, председатель военного комитета НАТО) 24 ноября опубликовал статью «Хромающий альянс» с анализом положения дел в НАТО накануне рижского саммита. По мнению автора, сегодня сложились критические для альянса условия, когда на его границах безопасности нет. Это обусловлено следующими обстоятельствами:
Вывод автора: совокупный оборонный бюджет Европы составляет 60% от США, а ее военная эффективность – 15-20%. Деньги тратятся на личный состав и неприоритетные программы. Я разделяю оценку К. Науманна о необходимости начать процесс выработки новой стратегии НАТО, цель которой – обеспечение для свободных наций мира, стабильности и безопасности, никому при этом не угрожая и не предъявляя территориальных претензий. Эта стратегия должна опираться не только на использование одной лишь военной силы, а всех политических средств на основе взаимодействия НАТО, ЕС и, возможно, «восьмерки». В статье журналиста и писателя П. Шолль-Латура, автора книги «Россия зажатая. Империя Путина между НАТО, Китаем и Исламом», концентрированно изложена его точка зрения на российско-германские отношения и отношения России с Западной Европой в целом. По мнению автора, Германия стоит перед выбором – партнерство с Россией или втягивание в новую «холодную войну» под лозунгом устаревшей НАТО. НАТО обещало Горбачеву и Ельцину не расширять свою территорию до границ бывшего СССР и уж тем более не вести дело к сокращению и без того уже сильно сократившейся в Европе территории Российской Федерации. На деле же альянс приступил к настоящему «Дранг нах остен» в духе Збигнева Бжезинского. Экспансия НАТО приняла почти агрессивные черты. Так ли уж необходимо было проводить саммит НАТО в Риге, то есть чуть ли не в пригороде Санкт-Петербурга? Автор делает вывод: проблема не в самом НАТО, а в сохранении его устаревшей структуры, совершенно не соответствующей реалиям тотально изменившегося с момента окончания «холодной войны» мира. По отношению к России Европе, или хотя бы ФРГ, или ядру стран старой Европы, пора определить суверенную внешнюю политику и стратегию. Полагаю, что приведенные цитаты только подтверждают правоту наших подходов и оценок ситуации, складывающейся в отношениях России и стран – членов НАТО. Выстраивая отношения с альянсом, Россия заинтересована вести дело с транспарентным, предсказуемым и надежным партнером, который также придерживается принципов взаимного доверия и не рассматривает нас в качестве противника. Противостоять новым угрозам и вызовам, с которыми столкнулось человечество в начале XXI века, можно только сообща, учитывая интересы друг друга. На каждое действие… Отметив выше достижения сотрудничества России и НАТО в области ПРО, не могу, однако, сказать, что наши подходы во всем совпадают. В настоящее время в европейском регионе возникают предпосылки для новой военно-политической ситуации, обусловленной намерениями США создать противоракетную базу в одной из стран Центральной Европы вблизи российских границ и планами НАТО по развертыванию европейской системы ПРО. Создание европейской противоракетной базы США нельзя рассматривать иначе, как существенную реконфигурацию американского военного присутствия, поскольку передовые группировки вооруженных сил США в Европе не имели до настоящего времени стратегических компонентов. В связи с этим остро встает вопрос о реальной направленности противоракетных планов США и возможных последствиях их осуществления для России и Европы в целом. База ПРО США, якобы ориентированная на противодействие ракетной угрозе от некоторых азиатских стран, при наращивании ее противоракетных способностей может оказать существенное влияние на российский ядерный потенциал сдерживания, что не согласуется с заявлениями американской стороны о ненаправленности ПРО США, в том числе ее европейского компонента, против России. Со временем американские средства ПРО в Европе и европейская ПРО НАТО могут быть интегрированы в единую систему, которая будет обладать значительным противороссийским потенциалом. Неясно, какую угрозу для Европы позволит нейтрализовать район ПРО в Польше (именно это государство стремится выйти на первое место среди кандидатов на роль исключительного противоракетного партнера США). Несмотря на существующую тенденцию к распространению в мире ракетных технологий, возможностью создать в ближайшей перспективе ракеты большой дальности, которые были бы способны нанести ущерб европейским государствам, пока обладает узкий круг государств. Тем более нет в мире возможностей и для нанесения ракетных ударов по территории США. Существенным ракетным потенциалом обладают только ряд членов НАТО (Франция и Великобритания), а также Россия и КНР. Трудно представить себе, чтобы при нынешнем уровне отношений между Европой, США и Россией мог бы состояться обмен ракетными ударами. Или такими планами до сих пор кто-то руководствуется? Мы не отрицаем опасности ракетного распространения и безответственных пусков, как это было в случае с КНДР. Вместе с тем очевидно, что не соответствующее реальной ракетной угрозе развертывание противоракетных систем может иметь дестабилизирующий эффект как для международной стабильности, так и для европейской безопасности. Что же касается тезиса о том, что создание европейского объекта ПРО стимулируется ракетными испытаниями Северной Кореи, то он рассыпается при одном взгляде на глобус. Район ПРО в Европе, расположенный вблизи российских границ, – это недружественный сигнал. Интегрирование третьего позиционного района с информационными средствами США, которые сегодня в избытке присутствуют в Европе, еще больше усилит антироссийский потенциал этого объекта. В перспективе вопрос о третьем позиционном районе ПРО США в Европе будет продолжать оставаться раздражителем в отношениях между Россией и США, Россией и странами альянса, Россией и Польшей (или любым другим государством, которое последует ее примеру). Мы не строим иллюзий и относительно того, что все ограничится только объектом в Польше. Очевидно, процесс «расползания» американских компонентов ПРО по Европе будет продолжен. Не исключено, что полученные наработки будут «экспортированы» в другие регионы, например в АТР, где также наблюдается повышенная противоракетная активность. Все это будет вынуждать нас искать определенные меры противодействия, которые будут ассиметричными и более дешевыми. Мы также обращаем внимание на заявления о том, что потенциал системы ПРО США будет последовательно наращиваться, в том числе за счет использования мобильных элементов, которые достаточно просто можно будет переориентировать в сторону России. Если учитывать, что ее создание может подтолкнуть – а скорее всего так и произойдет – другие страны к более интенсивной деятельности в области ракетостроения, ситуация в перспективе вызывает еще большую озабоченность. Это чревато региональными гонками ракетно-ядерных вооружений, которые в перспективе окажут негативное воздействие и на состояние глобальной стратегической стабильности. Не может остаться без внимания и возможность использования планируемых шахтных пусковых установок (ШПУ) ПРО США в Европе для размещения баллистических ракет. База ПРО, таким образом, по существу будет ракетной базой «двойного» назначения. При этом точными сведениями о том, какие ракеты реально развернуты в ШПУ, сможет обладать лишь та страна, под чьим контролем будет находиться такой объект. Нужно учитывать также, что перехват баллистических ракет над территорией европейских государств, а в некоторых случаях и над территорией России, может привести к серьезному экологическому ущербу вследствие падения фрагментов поражаемых ракет и разрушения их боеголовок, оснащенных ОМУ. Такая ситуация чревата нарушением сложившегося баланса сил в Европе, подрывом региональной и глобальной стабильности. Российская сторона рассматривает планы по созданию систем ПРО США и НАТО в Европе как ошибочный шаг с крайне негативными возможными последствиями для международной безопасности. Возникает вопрос: как будут соотноситься эти планы с осуществляемым российско-американским и российско-натовским взаимодействием в области ПРО. Вместе с тем идея развертывания района ПРО США в Европе наряду с военным имеет и определенное символическое значение. По своей сути это означает, что через пятнадцать лет после окончания холодной войны в Европе созданы условия, когда континент вновь не способен обойтись без усиленной американской опеки, без расширения американского военного присутствия. Это означает, что усилия, предпринимаемые Евросоюзом по формированию военных структур, потенциально не могут быть успешными без американского кураторства. Еще один аспект проблемы – порядок применения американской ПРО в Европе, ее взаимодействие с национальными сегментами ПВО-ПРО. Любая система обороны эффективна в том случае, если в ней имеется единый центр, в котором осуществляются сбор и обработка целевой информации, принимаются решения на уничтожение цели, прогнозируются последствия применения оружия и принимаются меры по их нейтрализации. В случае с районом ПРО в Европе все эти функции будут распределены между различными компонентами: целевая информация формируется в НАТО, решения принимаются в США, последствия применения – остаются в Европе. Очевидно, потребует переосмысления и структура наших отношений с альянсом. Если группа государств, объединенная общей оборонной концепцией, с одной стороны, декларирует готовность развивать отношения с Россией в области ПРО, осуществляет диалог и конструктивное взаимодействие, а с другой – одобряет явно недружественные действия в отношении партнера, вопрос о дальнейших перспективах остается открытым. В такой ситуации есть над чем подумать и НАТО, и США, и России. На принципах обоюдной безопасности Российская Федерация, безусловно, оставляет за собой право предпринять все необходимое для поддержания собственной безопасности на должном уровне. Вместе с тем Россия остается приверженной идее развития новых стратегических отношений и подлинного партнерства с США и НАТО, провозглашенной на политическом уровне и закрепленной в основополагающих российско-американских и российско-натовских документах. Если США и НАТО заинтересованы в сохранении стабильности в европейском регионе и в мире – а Россия в этом заинтересована, – мы должны совместными усилиями препятствовать развитию таких событий, в том числе в сфере ПРО, которые могут размывать принцип обоюдной безопасности как основу нашего партнерства, разрушать атмосферу транспарентности и доверия, вести к возникновению новых военно-стратегических рубежей и политической конфронтации. Таким образом, в поиске ответов на возникающие вызовы и угрозы, безусловно, заложен объединительный потенциал, который стимулирует дальнейшие усилия международного сообщества по поддержанию стабильности и безопасности в мире. И не последнее значение в этом процессе имеет качество взаимоотношений России с Европейским Союзом. Потенциал для взаимодействия России и ЕС в сфере европейской политики в области безопасности и обороны также значителен. Это подтверждают итоги состоявшихся трех консультаций делегаций Минобороны России и военных структур Евросоюза. Государства ЕС продолжают формировать собственные военно-гражданские ресурсы и возможности для решения вопросов кризисного регулирования в региональном масштабе. Мы понимаем, что процесс этот неоднозначен и будет корректироваться по мере выхода Евросоюза из периода «размышлений». Для достижения качественно нового уровня взаимодействия России и Евросоюза в сфере политики безопасности и обороны предстоит еще сделать очень многое. В то же время хочу подчеркнуть, что за последние годы мы стали более открыты для диалога с нашими зарубежными партнерами. Так, несмотря на имеющиеся проблемы, сотрудничество России с зарубежными государствами по военной линии активно развивается. Только за текущий год я как начальник Генерального штаба провел 16 встреч с представителями государственного и военного руководства США и ряда европейских стран, на которых глубоко и всесторонне обсуждались как упомянутые выше вопросы нашего сотрудничества в военной сфере, так и другие задачи, которые мы можем и должны решать вместе в интересах укрепления безопасности в Европе и в мире в целом. В 2006 г. состоялись:
Подводя итоги своего выступления, хочу подчеркнуть, что в целом фундаментальные основы политики России остаются неизменными. Мы и впредь намерены строить ее так, как подобает сильному и миролюбивому государству. То есть на основе уважения норм международного права, равноправного диалога и развития партнерства в интересах формирования справедливой и безопасной системы международных отношений. Наша принципиальная позиция такова: будущее – за коллективными усилиями в решении общих для всего мирового сообщества проблем. Именно в этом мы видим путь к решению задач, связанных с формированием международной стратегии противодействия новым угрозам и вызовам как в Европе, так и в мире в целом. Пользуясь представившейся возможностью, коллектив журнала «Российское военное обозрение» поздравляет Юрия Николаевича БАЛУЕВСКОГО с юбилеем и желает дальнейших свершений на ответственном посту во благо России, здоровья, семейного благополучия. Редакция также выражает Юрию Николаевичу искреннюю признательность за постоянное внимание к «РВО» и многолетнее творческое высокопрофессиональное сотрудничество. Балуевский Юрий Николаевич родился 9 января 1947 г. в г. Трускавце Львовской области Украинской ССР. Окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище (1970 г.), Военную академию имени М.В. Фрунзе (1980 г.). Российское военное обозрение, № 1 (36) январь 2007
|
2006-2013 "История США в документах" |