Проводы

Мысленно с ними прощалась вся Одесса.

Но, расставаясь с Вороном, Бристолем и Чумелым, народ размышлял об этом событии по-разному.

— И нашо им тот Нью-Йорк с его каменной теткой? — недоумевали одесские торговки, биндюжники, рыбаки и уркаганы.

— Может, больше фарту будет им там, а нам — здесь? — рассуждали блатные.

— Слава богу, хоть на троих станет меньше в городе, — с облегчением думали служители Фемиды.

— Потускнеет без них Одесса, — вздыхали проститутки.

А приятелям они заявили:

— Толкнете каменную тетку в Нью-Йорке, — вся панель Одессы будет вас целый год обслуживать бесплатно.

Никто особо не отговаривал Ворона, Бристоля и Чуме-лого отправляться за океан. Многие одесситы передавали им рекомендательные письма и записки своим родственникам и землякам, обосновавшимся в Нью-Йорке.

Конечно, кое-кто судачил за спинами друзей: отправляться в такую даль, чтобы продать какую-то статую — пусть даже весьма дорогую — это же безумие! Такое могло прийти в голову только самым бесшабашным одесским пацанам!

Недоумевали и три старых рыбака. Отец Ворона Сидор Нестеренко в который раз задавал друзьям один и тот же вопрос:

— И шо, в той нью-йорюцине барабулька слаще?

— Ох, чую, нарвутся наши пацаны за океаном либо на пули местных очубеков или заимеют браслеты, — вторил другу отец Очумелого Иван Недоленко.

— Мало драли пацанов в свое время. От того — вольнодумство и легкие на приключения задницы, — рассуждал отец Бристоля Рувим Ниппельбаум.

Чем еще они будут заниматься в Нью-Йорке?

На этот вопрос Ворон, Бристоль и Чумелый отвечали неопределенно:

— Завоевывать место под американским солнцем — теснить американскую братву. Прибудем в Нью-Йорк, осмотримся, а там видно будет...

А со старым шнеерзоном разговор напоследок состоялся вполне деловой.

Монечке доходчиво и красочно обрисовали, что будет с ним, если он не рассчитается за проигранный спор.

Шнеерзона предостережения не пугали, он сам напоминал:

— У вас, месье Ворон, всего лишь три месяца в запасе. Не будет продана каменная барышня Нью-Йорка — и ваши дома на Приморском и Биржевой мои, и язык я вам буду показывать, даже если вы не вернетесь в Одессу. Честное слово, не поленюсь ради этого отправиться даже за океан.

В порт провожать Ворона, Бристоля и Чумелого пришли с десяток похоронно-свадебных оркестриков.

Все они дружно исполняли модную в те годы в Одессе песню:

Качнись черемухой, Серега, И гавкни рылом в макинтош. На мне фартовая обнова, Аты, зараза, не идешь...

Блатные явились все, как на подбор, в лаковых штиблетах, при часах на серебряных цепочках, в шляпах канотье и с белыми хризантемами в петлицах. Владельцы питейных заведений доставили на пароход корзины с напитками и всевозможной едой.

А фотографии необычных проводов еще долгие годы хранились в одесской полиции и затем — в губугрозыске.

Вначале Ворон, Бристоль и Чумелый добрались до Стамбула, а там пересели на пароход, идущий в Нью-Йорк.

Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания / Вадим Бурлак. — М.: Вече, 2006. — 384 с.