Подавленный страхом

Неунывающий, задорный, приветливый Кони-Айленд был наполнен до краев весельем, детским смехом, восторженными криками взрослых.

— Мне уже все безразлично, — сказал он и присел рядом со мной на скамейку. — Только не подумайте, что я неудачник. Есть работа, есть квартира здесь, в Нью-Йорке, есть дом, две машины. Вот только потерян какой-то стержень. Не знаю, как его назвать. Корень жизни, смысл жизни, цель... Нет, не знаю... Мне кажется, я стал рабом страха.

«Странное начало разговора с незнакомым человеком», — подумал я.

Он вздохнул, но это никак не отразилось в его взгляде. Не было в глазах ни дьявольских, мгновенно появляющихся и исчезающих горящих змеек, как у сумасшедших. Не было затаенного желания, как у наркоманов. Не было надежды мечтателей или тоски пессимистов. Не было огоньков жизнелюбия. Пустота. Взгляд ни на чем не задерживался. Проскальзывал, уходил не в прошлое, не в будущее, а куда-то в неизвестное.

— Страх неотступен, — снова заговорил мой неожиданный собеседник. — Я разучился веселиться, переживать, сочувствовать. Я теперь часто думаю о покойниках и завидую им. У них все позади. Дело сделано. Им уже нечего бояться. Их уже не запугает город страха — Нью-Йорк...

— Когда у вас это началось? Может, стоит показаться врачу? — не зная, как закончить разговор, спросил я.

Он махнул рукой.

— Пустое. Мне не нужны ни врачи, ни кто-то другой. А когда началось, не помню. Проснулся в одно прекрасное утро, окинул взглядом все, что у меня есть. Вспомнил, что было. Представил, что может быть. Стало страшно. Жить дальше? Зачем? Впереди только пропасть, лед, темнота и страх, страх, страх...

Не помню, кто из великих сказал: «Неизвестно, где поджидает нас смерть, так будем же ожидать ее всюду. Размышлять о смерти — значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом». Жизнь — заранее проигранная игра. Хорошо, когда не с кем прощаться, не о чем ни жалеть, не к чему привязываться...

Он вдруг повернулся ко мне и, не меняя тона, продолжил бесцветно и тихо.

— А знаете, Национальный комитет по предупреждению самоубийств среди молодежи сообщил, что каждый день в США кончают с собой четырнадцать подростков. Особенно высок процент суицида в Нью-Йорке...

Его не интересовало, слушаю я или нет. Он выбрасывал слова в пустоту и, казалось, ему самому они были безразличны.

— Американская ассоциация психиатров утверждает: тысячи душевнобольных, которых не в состоянии содержать их семьи, которые самостоятельно не могут лечиться и обслуживать себя, выброшены из клиник на улицу, на произвол судьбы. И число таких больных на улицах Америки — почти миллион. Вы оглянитесь вокруг. Их полно всюду — на каждой улице Нью-Йорка. Неужели вы их еще не встречали?

Он кивнул куда-то за деревья, где слышалась музыка и мелькали огни аттракционов.

Я ничего не ответил.

Внезапно он поднялся со скамьи. Не попрощался и даже не взглянул в мою сторону. Будто и не было меня и нашей случайной встречи. Уходил по дорожке человек с серым, тусклым лицом. Уходил не оглядываясь, ни на что не обращая внимания. Куда он шел? В прошлое? В небытие?..

Мне вспомнилась легенда о боге дорог. Там говорилось о людях, которые вроде бы и идут со всеми, но их уже нет рядом.

«...ОНИ зрячие, но не видят. Они слушают, но принимают смех гиены и тявканье шакала за пение птиц, грохот камней, летящих в бездну, за журчание ручья. И зов Бога дорог для них не выбор пути, а обуза.

Они с радостным смехом прыгают в пропасть, и их становится все больше и больше...»

У этого человека свой «исход». Вот только кто позвал его в таинственную даль? Какая путеводная звезда осветила ему дорогу?

Звезда ли?..

Может, он принял совсем другой огонь за ее свет?.. И сам Апокалипсис манит его?

А вокруг был до краев наполнен весельем и детским смехом неунывающий, задорный и приветливый Кони-Айленд...

Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания / Вадим Бурлак. — М.: Вече, 2006. — 384 с.