Двадцать пятое каприччиоИ все же что-то надо было делать! Вырывать соратников из опасного плена мистики! Но тут вдруг выяснилось, что ночной кошмар не обошел стороной и Стефана. — Мне снилось, что я Паганини, — с легкой грустью заявил он и с виноватым видом оглядел соратников. — От мании величия ты даже во сне не можешь избавиться, — не утерпел я. — А что тут поделаешь? — развел руками Стефан. — Талант всегда тянется к таланту, даже во сне. И потом, не мы ведь выбираем сновидения, а они — нас. — Ну, и что с тобой происходило? — заинтересовался Педро. — То, что и должно происходить с великим музыкантом. Я играл на скрипке... — Конечно, с оборванными струнами, — «подсказал» я. — Может, и с оборванными... Весь сон подзабыл, и начало и конец, а вот некоторые детали прочно врезались в память, — охотно пояснил Стефан. — Виделся мне какой-то мрачный концертный зал. Я на сцене... Где это было?.. Может, даже в подземелье... — Неужто в перевернутой пирамиде? — снова не утерпел я. — Кто его знает? — не заметил моей иронии Стефан. — Вокруг темнота. Лишь несколько свечей горят. А публика орет: «Давай двадцать пятое каприччио!» Я им объясняю, что Никколо Паганини, то есть мной, написаны только двадцать четыре каприччио... А публика не слушает, продолжает орать: «Давай двадцать пятое!..» Представляете? И что им втемяшилось в башку? Почему требовали не написанное Паганини каприччио?.. На лице Стефана появились озабоченность и удивление. — В общем, начинаю играть нечто невообразимое. Публика снова недовольна: «Прекрати импровизировать! Давай, как положено, по нотам! И без всяких выкрутасов!» Кто-то выносит мне на сцену пюпитр. Смотрю, а на нем вместо листов с нотами... — наша карта с обозначением «причалов корабля времени». Чтобы не злить публику, снова начинаю играть... по знакам на карте. И не могу понять, как это происходит... Смычок, не подчиняясь моей руке, будто пляшет по единственной целой струне... — Ты же говорил, не помнишь, были оборваны струны или нет, — заметил я. — А теперь вспомнил, — невозмутимо ответил Стефан. — Но весь ужас положения был в том, что я не мог завершить свое выступление. Только подходил к концу странного каприччио, как скрипка и смычок, словно сами по себе, начинали его сначала, с первых нот. При этом какой-то зловещий голос мне нашептывал: «Ты запутался во времени... Тебе уже не выбраться из временного лабиринта... Вечное тебе блуждание — без выхода. И играть... играть... играть...» Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания / Вадим Бурлак. — М.: Вече, 2006. — 384 с. |
2006-2013 "История США в документах" |