Н.Н. БОЛХОВИТИНОВ Образ Америки в России

Америка и русское общество XVIII века

Первые сведения об Америке в России восходят к XVI в. Долгое время считалось, что первое упоминание о Новом Свете и Колумбе было сделано в “Сказании” М. Грека и относится примерно к 1530 г. В действительности, как установил Д.М. Буланин, появление этого упоминания стало возможным “вскоре после 1548 г.” Вместе с тем Н.А. Казакова и Л.Г. Катушкин опубликовали обнаруженный ими русский перевод сообщения о кругосветной экспедиции Ф. Магеллана. Это было письмо, написанное Максимилианом Трансильваном (1490-1538) в Кельне и в Риме в 1523 и 1524 гг. Следует иметь в виду, что в Рим из Москвы в эти годы было отправлено посольство во главе с образованнейшим человеком своего времени Дмитрием Герасимовым и исследователи поясняют, что именно он был автором перевода этого письма с латинского языка на русский. Наконец, имена X. Колумба и А. Веспуччи, а также топоним “Америка” упоминался в компилятивной “Хронике всего света” М. Вельского, русский перевод которой датирован 1584 г.

Позднее в русских переводах появились “Космография” Меркатора, “География или краткое земного круга описание” (М., 1710), “География” Гибнера (М., 1719) и т.д. Особый интерес представляет “Известие о нынешних Аглинских и Французских селениях в Америке”, напечатанное в “С.-Петербургских ведомостях” 25 ноября 1750 г., когда иностранный отдел газеты редактировал М.В. Ломоносов. Автор статьи (а им, возможно, был сам Ломоносов) давал читателям представление о Канаде, Виргинии, Каролине, Мэриленде, Пенсильвании, Нью-Йорке, Новой Англии и т.д. О последней сообщалось: “Новая Англия есть главная провинция и купеческий магазин, откуда все селения в Америке запасают” .

Наряду с географическим описанием Америки важной темой, привлекавшей внимание русских, стали местные жители Нового Света - индейцы. Этот вопрос был впервые поднят еще А.П. Сумароковым, а продолжен Н.И. Новиковым, А.Н. Радищевым, Н.М. Карамзиным и А.С. Пушкиным. Широко известно стихотворение А.П. Сумарокова “Об Америке” (1759), проникнутое взволнованным сочувствием к индейцам:

“Коснулись европейцы суши,

Куда их наглость привела,

Хотят очистить смертных души И поражают их тела” .

Напомним в этой связи и меткие строки, принадлежавшие перу Н.М. Карамзина:

“Смельчак, Америку открывший,

Пути ко щастью не открыл;

Индейцев в цепи заключивший,

Цепями сам окован был...”

Автор был, конечно, прав в том, что X. Колумб “пути ко щастию не открыл”, хотя само “щастье” в понимании Н.М. Карамзина может вызвать некоторое сомнение. Новые буржуазные обычаи в США, разумеется, не могли устраивать тонкую натуру дворянского писателя-сенти- менталиста.

К индейской тематике вскоре прибавился и вопрос о рабстве негров, тем более, что в России он был особенно актуален в связи с существованием крепостного права. Не случайно передовые представители русского общества уже в XVIII в. осуждали американское рабство (А.Н. Радищев, Н.И. Новиков, Ф.В. Каржавин и другие), о чем мне уже приходилось подробно писать . Напомню в этой связи хотя бы гневные строки в адрес рабства афро-американцев Ф.В. Каржавина, который знал об этом не понаслышке, а основываясь на личных впечатлениях во время своего американского путешествия: “...Все берега Африканские и Американские, - отмечал Ф.В. Каржавин, - стонут от бесчеловечья, с каким сахарные промышленники поступают с черноцветными народами” .

Демократизм и сочувствие русского путешественника к коренным жителям Америки и афро-американцам отчетливо проявились также и в его характеристике так называемых диких народов. “Двенадцать лет я выжил в различных областях как холодные, так и теплые Америки, - писал Каржавин, - был всего 28 лет вне отечества... множество народов я видел, которые не так живут, как мы, не так как и прочие европейцы, видел людей разумных, видел и глупых, везде я нашел человека, но дикого нигде, и признаюсь, что дичее себя не находил” .

Центральное место в американской тематике в 1770-1780-е годы заняла война английских колоний в Северной Америке за независимость. Именно после начала войны США за независимость в русской печати стали впервые появляться более или менее регулярные сообщения о событиях в далекой Америке, главным образом в виде перепечаток из иностранных, в первую очередь, немецких газет. Если первоначально более информативными представляются столичные “С.-Петербургские ведомости”, то после 1779 г., когда редактором “Московских ведомостей” стал Н.И. Новиков, его газета в освещении событий в Америке захватила безусловное лидерство. Показательно, что если в царской столице официальные “С.-Петербургские ведомости” опубликовали только краткое изложение “мирных прелиминариев”, то “Московские ведомости” напечатали в марте 1783 г. тексты соответствующих документов “во всем их пространстве” .

Как только сообщение о заключении прелиминарного мирного договора пришло в коллегию иностранных дел России, член Петербургской Академии наук выдающийся ученый-физик Ф.У.Т. Эпи- нус, работавший в то время начальником шифровального отдела, сердечно поздравил своего американского коллегу Б. Франклина не только как прославленного естествоиспытателя, но и как блестящего политика, обеспечившего своей родине свободу и независимость. Особенно важным представляется тот факт, что академик Эпинус оценил Американскую революцию как “событие, благотворное воздействие которого на весь род человеческий будет сказываться в грядущих веках”. Победоносное завершение войны за независимость сопровождалось в США разнообразными торжествами, народными гуляниями и празднованиями, о чем сообщалось и в русской печати. Восторженный отклик победа восставших получила и со стороны Александра Николаевича Радищева, который в оде “Вольность” радовался завершению войны за независимость вместе с американским народом:

“Двулична бога храм закрылся”.

Напомним, что храм двуликого бога Януса, по установленному обычаю, открывался во время войны и закрывался после заключения мира. Наступило время торжества:

“Се бог торжеств меж нас явился И в рог веселый вострубил”.

Напомним и знаменитую 46-ю строфу оды:

“К тебе душа моя вспаленна,

К тебе, словутая страна*,

Стремится; гнетом где согбенна Лежала вольность попрана;

Ликуешь ты! а мы здесь страждем!..

Того ж, того ж и мы все жаждем Пример твой мету** обнажил...”

Исключительно высокую оценку Радищев дал и руководителю Американской революции генералу Вашингтону:

“О воин непоколебимый,

Ты есть и был непобедимый,

Твой вождь - свобода, Вашингтон” .

Надо сказать, что в России образ Америки первоначально ассоциировался с именами лидеров восставших колонистов - доктором Франклином и генералом Вашингтоном. Не случайно в тех же “Московских ведомостях” в серии кратких биографий о “славных людях нынешнего столетия” публиковались “примечания” о выдающихся деятелях войны США за независимость - Франклине, Вашингтоне, Адамсе, Лафайете и других. Эти имена были известны и почитаемы не только в Москве и С.-Петербурге, но даже в таких отдаленных городах, как Барнаул, Иркутск и Якутск, о чем сохранилось любопытное свидетельство американского путешественника Джона Ледиарда. В письме из Иркутска от 20 августа 1787 г. он сообщал: “Как с американцем, в России со мной обходились вежливо и с уважением, и по моему поводу за столами двух губернаторов поднимались тосты в честь д-ра Франклина и генерала Вашингтона, а в Иркутске получило известность и имя Адамса...” В этом же письме Ледиард отмечал, что в Иркутске он оказался “в кругу столь же веселом, богатом, вежливом и ученом, как и в Петербурге” .

Формирование представлений об Америке в России в XIX веке

Хотя победоносная война США за независимость, несомненно, пробудила интерес к новому государству за океаном, конкретные сведения об Америке на протяжении многих последующих десятилетий оставляли желать лучшего. Новые буржуазные обычаи в молодой республике не устраивали дворянских идеологов, и не случайно в “Вестнике Европы”, который в 1802 г. начал издаваться Н.М. Карамзиным в Москве в университетской типографии, можно было встретить весьма критическую оценку американских нравов: “Люди богаты и грубы: особливо в Филадельфии, где богачи живут только для себя, в скучном однообразии едят и пьют” .

Кроме того, в XVIII - первой половине XIX в. сведения из Америки проникали в Россию прежде всего и почти исключительно благодаря переводу книг и статей иностранных авторов. Крайне редко появлялись оригинальные работы русских очевидцев, которые побывали в США и познакомились с жизнью американцев из первых рук. Это - Ф.В. Каржавин, П.П. Свиньин, П.И. Полетика, П.А. Чихачев, А.Б. Лакиер и некоторые другие. Для нашей темы именно их работы представляют наибольший интерес, поскольку на основе свидетельств очевидцев событий в России постепенно начинает складываться свой собственный образ Америки.

Одним из наиболее известных и влиятельных наблюдателей жизни в США стал литератор и художник Павел Петрович Свиньин, который служил в русской миссии в Филадельфии в 1811-1813 гг. Вскоре после возвращения в Россию Свиньин опубликовал свои американские наблюдения на страницах популярного в то время журнала “Сын отечества” (1814. 4.XVII и XVIII). Оригинальный очерк о Соединенных Штатах сразу же привлек к себе внимание читателей и на протяжении короткого времени дважды переиздавался в расширенном варианте вместе с оригинальными иллюстрациями, выполненными с натуры. Знакомясь с книгой П.П. Свиньина, можно только удивляться проницательности автора, сумевшего сделать множество тонких и интересных наблюдений об американской жизни, развитии промышленности, судоходства и торговли в США, национальных особенностях американцев и т.д.

Специального внимания заслуживают очерк Свиньина о русско- американских торговых связях “Письма русского путешественника по Северной Америке” и особенно его “Взгляд на свободные художества в Соединенных Американских Статах”, в котором давался подробный и квалифицированный обзор американской живописи, скульптуры, архитектуры и инженерных сооружений . Совершенно исключительное значение, по моему мнению, представляет собрание акварелей П.П. Свиньина, которое является своеобразной живописной энциклопедией американской жизни в начале XIX в. К сожалению, эта коллекция рисунков получила настоящее признание лишь в XX в.

Первыми, кто вновь обратил внимание на значение оригинальных акварелей Свиньина как правдивого отражения американской жизни начала прошлого столетия были выходцы из России А. Ярмолинский и Д. Федотов Уайт . Однако широкую известность рисунки русского художника получили после их публикации в таких массовых изданиях, как “The Life History of the United States” и журнал “American Heritage” . С тех пор акварели Свиньина считаются классическим живописным отражением американской действительности начала XIX в. Без преувеличения можно утверждать, что русский художник внес свой вклад в создание зримого художественного образа ранних Соединенных Штатов. После моей монографии “Становление русско-американских отношений, 1775-1815 гг.” (М., 1966) имя П.П. Свиньина вновь завоевало уважение и признание на своей родине, а его оригинальные рисунки стали воспроизводиться в самых авторитетных изданиях .

Многочисленными достоинствами отмечена и книга другого русского дипломата, побывавшего в США в первой четверти XIX в. - Петра Ивановича Полетики. При всей молодости США их цивилизация, по мнению автора книги, была старой. Вместе с тем П.И. Полетика отмечал, что в результате колонизации обычаи и культура переселенцев существенно менялись. По мере продвижения на запад “цивилизация” становилась все менее выраженной и, путешествуя по стране, можно было “подниматься и спускаться по лестнице цивилизации” . Специальное внимание русский дипломат обратил на успехи просвещения в США, в чем он усматривал одну из наиболее важных основ республиканского правления.

К сожалению, эта книга так никогда и не была опубликована в России, хотя ее заключительная часть в августе 1830 г. появилась на страницах “Литературной газеты”. В ее редактировании принимал участие А.С. Пушкин, который высоко отзывался о П.И. Полетике.

Именно эта публикация не могла не оказать влияния на формирование представлений образованной части русского общества об Америке. По мнению Полетики, жители Соединенных Штатов “наблюдают мало меры в похвалах, коими они превозносят себя при всяком случае”. Американцы убеждены, “что они просвещеннейший и добродетельнейший народ на земном шаре”, хотя пройдет еще много времени “прежде, нежели край сей соделается пребыванием наук, свободных художеств и тех наслаждений ума, кои составляют прелесть общественной жизни в Европе” .

Едва ли не самые интересные и оригинальные мысли об американской цивилизации в первой половине XIX в. высказал русский путешественник, ученый-географ Платон Александрович Чихачев, который в 1833-1838 гг. побывал в разных частях Америки и опубликовал в 1839 г. в журнале “Отечественные записки” статью “О пароходстве и озерах в Северной Америке” (1839. Т. 3. Отд. 2. С. 54-70).

Наблюдательный путешественник указывал, что если у американцев “до сих пор нет ни дворца Питта, ни Ватикана, зато они богаты своими богоугодными и тюремными заведениями, железными дорогами и пароходами”. Поэзия американцев, по его мнению, просматривалась не “в изящных искусствах”, не “в утонченности нравов, но проявляется вполне в финансовой и коммерческой деятельности и в духе предприимчивости”. Эта “положительность” (positivisme), по мнению Чихачева, также имела “свою поэзию”. “Политическая экономия, примененная к благосостоянию масс, преисполнена достоинства и величия”. И далее настоящий гимн труду и духу предпринимательства:

“Враг роскоши и удовольствий, трудолюбивый, неутомимый и смелый народ американский по любви своей к работе и по своим обширным предприятиям занял вдруг и без всякой постепенности одно из первых мест в человечестве. Подобно медленной, но полной и мощной волне, рожденной сильной бурей, он все гонит пред собой, отбрасывая с одной стороны индейцев к западу, за Мисси- сиппи и стесняя границы Мексики к Техасу. Страсть к богатству и дух придпри- имчивости служат ему путеводителями; смелые сыны Кентуки и Тенеси (так в тексте. - Н.Б.) открывают торжественное шествие сего народа победителей- промышленников, и воинственная слава Марса бледнеет перед этими легионами, движимыми предприимчивым умом Адама Смита” .

Вдумываясь в эти строки, можно только позавидовать молодому “русскому путешественнику”, который полтора века назад сумел увидеть многие самые характерные черты американского народа и американской цивилизации.

В заключение своей статьи наблюдательный путешественник приходил к выводу, “что Россия и Соединенные Штаты - два государства, пред которыми раскрывается наиболее блестящая будущность”. Хотя нельзя исключать, что известное влияние на П.А. Чихачева в этом случае мог оказать Алексис де Токвиль, первая часть труда которого вышла в Париже в 1835 г., сам автор прямо ссылался на свои размышления во время пребывания в Соединенных Штатах: “Обширность средств, уделенных Провидением на долю каждого из этих двух государств, прочность коренных начал, на которых зиждется их благосостояние, и, наконец, юность их народонаселения, исполненного жизни и сметливости, часто наводили меня на сравнение их между собой, и продолжительное размышление еще более утверждало меня в моем убеждении”. И, наконец, последний абзац статьи “русского путешественника”: “Все совершенно сходственно в этом географическом сравнении: тот же исполинский рост, то же величие в пропорциях, те же естественные удобства для устроения сообщений, - и хребты Аллеганский и Уральский одинаково ограничивают обширные равнины, готовые принять на свою почву железные дороги и хлебопашество; все зависит только от той деятельности, с какою человек примется за труд” .

Несмотря на важность всех приводимых выше наблюдений, в целом осведомленность русского общества о Соединенных Штатах вплоть до второй половины XIX в. не следует преувеличивать. Показательна в этом смысле рецензия Н.А. Добролюбова на книгу Александра Лакие- ра “Путешествие по Северо-Американским Штатам, Канаде и острову Кубе” (СПб., 1859. В двух томах). По свидетельству Н.А. Добролюбова, весь набор стереотипных фраз об Америке ограничивался буквально несколькими предложениями вроде: “Америка - страна купцов, страна материальных удобств жизни”, “Американцы - народ очень практичный: деньги для них все”. Обращалось внимание также на наличие в США демократических учреждений и “полную свободу каждой личности, не исключая женщин”, и, конечно, существование рабства негров, “невольничества” .

Большое значение для более глубокого знакомства русских читателей с Соединенными Штатами имели переводы классического труда французского аристократа Алексиса де Токвиля “О демократии в Америке”, 3-томной работы англичанина Джемса Брайса “Американская республика”, книг американцев Джона Дрэпера, Эд. Чаннинга и других. Все более разнообразной и обширной становилась информация об Америке и в русской печати. В газетах и журналах появляются многие сотни статей о самых различных сторонах жизни в Соединенных Штатах. Наряду с такой традиционной темой, как рабство в Америке, которое заняло совершенно исключительное место на пороге 1860-х годов в связи с отменой крепостного права в России и Гражданской войной в США, пристальное внимание неизменно уделялось техническим достижениям американцев. Напомним, что в 1840 - 1850-е годы американцы принимали самое активное участие в строительстве железной дороги С.-Пе- тербург-Москва, а после Крымской войны 1853-1856 гг. при участии США проводилась модернизация русской армии и флота.

В дальнейшем большой интерес в России вызывали успехи Соединенных Штатов в развитии национальной промышленности и сельского хозяйства, а также системы высшего и среднего образования. Все эти вопросы нашли подробное и квалифицированное изложение в книге д-ра Роберта В. Аллена, который провел тщательное обследование русской печати вплоть до 1917 г. Специальное исследование о русско- американских литературных связях опубликовал доктор филологических наук А.Н. Николюкин .

Провозгласив независимость в 1776 г., США уже за первые сто лет своего существования прошли путь от небольшой британской колонии на восточном берегу Атлантического океана до гигантской трансконтинентальной державы, раздвинувшей свои границы до берегов Тихого океана, Аляски и Рио-Гранде-дель-Норте. Иногда это достигалось мирным путем в результате успешных переговоров (покупка Луизианы в 1803 г. и Аляски в 1867 г.), но не обходилось и без насилия, войн и захватов, как это произошло, в частности, в отношении Мексики, которая после поражения в войне 1846-1848 гг. уступила более половины своей территории, включая Техас и Калифорнию. Историк не может оправдать насилия, но в то же время он не может не констатировать, что за сравнительно короткий срок Техас и Калифорния превратились в передовые современные штаты, которые давно уже живут в другом тысячелетии.

Главным источником успехов США был, разумеется, народ, те простые американцы, которые осваивали новые территории, строили фермы и гостиницы, возводили заводы и фабрики, спускали на воду корабли, открывали банки, прокладывали железные дороги.

Приведем только один пример. В конце XVIII в. главными статьями экспорта России в США были железо, полотно и морские снасти. Во всем мире славилось русское зерно, а сибирской пшеницей интересовались и в Соединенных Штатах. Длительное время (вплоть до начала 1870-х годов) Россия занимала преобладающее положение на зерновом рынке Европы. Постепенно, однако, Соединенные Штаты стали конкурентом России в экспорте пшеницы, а в преддверии 1880-х годов смогли выйти на первое место. С 1866 по 1880 г. экспорт американской пшеницы возрос с 6 до 153 млн бушелей !

Вместе с тем в результате неурожаев в 1879 и 1880 гг. внешняя торговля России сильно пострадала, и, хотя репутация русской пшеницы была выше американской, “щеголеватый американский хлеб” везде стал желанным гостем. В 1870-е годы Россия “не только истощила свои прежние запасы, но начинает даже отпускать за границу часть народного продовольствия, что прямо влечет за собой обнищание главных производителей зерна в настоящем и полное разорение нашего земледелия в будущем” .

Неудивительно, что в 1879 г. для изучения экспорта зерна в США был направлен видный специалист-аграрник проф. Р.Б. Орбинский, опубликовавший после возвращения в Россию книгу “О хлебной торговле Соединенных Штатов Северной Америки” (СПб., 1880). Впрочем наибольший интерес представляет даже не многостраничный труд одесского профессора, а рецензия на эту работу, появившаяся в июньском номере “Отечественных записок” за 1881 г. Редактором журнала и автором многих статей, печатавшихся на его страницах, в то время был знаменитый русский писатель-сатирик Михаил Евграфович Салтыков- Щедрин. Именно его перу принадлежала и упомянутая рецензия, озаглавленная “Попытки конкурировать с Америкой и положение нашей хлебной производительности”, в которой русский писатель пророчески предсказывал, что наступит время, когда Россия не только не будет в состоянии продавать зерно на экспорт, но станет покупать его у той же Америки и не потому, что Америка превосходит нас по естественным богатствам, а потому, что мы не в состоянии конкурировать с ней по производительности. Не без основания автор рецензии приходил далее к выводу, что русская пшеница оказывалась примерно в 2,5 раза дороже американской .

Пророческое предсказание Салтыкова-Щедрина, на которое обратил внимание д-р Роберт В. Аллен, в полной мере сбылось в последней трети XX в. Второе закрепощение крестьянства, которое наступило в период коллективизации, вновь подорвало производительность труда русского крестьянина, а слабые ростки свободного фермерства пока также не принесли ожидаемых результатов. Неурожаи и страшный голод 1891, 1921, 1931, 1947 гг. в наше время сменились регулярной закупкой зерна и других продовольственных товаров в США, Канаде, Австралии и других странах. Все это, однако, уже специальный вопрос, который не относится прямо к теме настоящей работы.

Американская цивилизация и русское общество XX века

Хотя XX век принес огромное увеличение информации о жизни в Соединенных Штатах, приходится констатировать, что осведомленность россиян об американской цивилизации и общий образ Америки оставляли желать лучшего. Как и раньше, наибольшее влияние на общественное мнение продолжала оказывать литература и, в первую очередь, писатели - Максим Горький, Владимир Маяковский, Сергей Есенин и другие. Еще М. Горький, который провел в США около 6 месяцев (с 10 апреля по 13 октября 1906 г.), оставил впечатляющее описание

Нью-Йорка как “Города Желтого Дьявола”: “Войдя в него, чувствуешь, что ты попал в желудок из камня и железа, - в желудок, который проглотил несколько миллионов людей и растирает, переваривает их”. Поясняя свою характеристику, писатель продолжает: “Я впервые вижу такой чудовищный город, и никогда еще люди не казались мне так ничтожны, так порабощены. И в то же время я нигде не встречал их такими трагикомически довольными собой, каковы они в этом жадном и грязном желудке обжоры, который впал от жадности в идиотизм и с диким ревом скота пожирает мозги и нервы” .

Я не берусь судить о художественной стороне этого очерка. Лично мне он никогда не нравился. Было очевидно, что Горький коснулся только одной стороны жизни Нью-Йорка. Тем не менее следует сказать, что он сумел нарисовать впечатляющую картину. Образ Нью-Йорка как “города желтого дьявола”, города-чудовища, в котором правит доллар, на многие десятилетия, почти до 1990-х годов, считался в нашей стране определением самой сути американской цивилизации.

В большей или меньшей степени черные краски при характеристике Соединенных Штатов просматривались в дальнейшем в произведениях подавляющего большинства советских писателей. И если в “Железном Миргороде” С. Есенина еще можно увидеть заинтересованность в объективном понимании новой “электрической цивилизации”, то В. Маяковский достаточно определенен: “У советских собственная гордость: на буржуев смотрим свысока”. В отличие от М. Горького С. Есенину хочется поскорее познакомиться с Нью-Йорком. На ломаном английском он старается дать понять журналистам, что ему нравится Америка, а на своем родном русском тонко замечает: “На наших улицах слишком темно, чтобы понять, что такое электрический свет Бродвея. Мы привыкли жить под светом луны, жечь свечи перед иконами, но отнюдь не перед человеком” . Здесь молодой поэт выступает уже и как философ.

Зато Маяковский в своих оценках Америки, как правило, прямолинеен. Даже небоскребы Америки не вызвали у советского поэта какого-либо восхищения, показавшись ему “временными”. “Эта черта совсем отвратительно выступает в постройках... - считал Маяковский. - Даже большие новейшие удобнейшие дома кажутся временными... Нью-Йорк всегда в грудах камней и стальных переплетов, в визге сверл и ударах молотков”.

Й совсем примитивно выглядят попытки Маяковского дать общее определение Америки, американской науки и американского духа: “Американцем называет себя белый, который даже еврея считает чернокожим, негру не подает руки; увидев негра с белой женщиной, негра револьвером гонит домой; сам безнаказанно насилует негритянских девочек, а негра, приблизившегося к белой женщине, судит судом линча, т.е. отрывает ему руки, ноги и живого жарит на костре” .

Современному читателю может показаться странным, но лучшей книгой об Америке в СССР, вышедшей до войны, да и после, сам я с детства считал “Одноэтажную Америку” И. Ильфа и Е. Петрова, хотя никогда не принадлежал к числу многочисленных поклонников двух советских сатириков. Когда сейчас я с трудом открыл старый покосившийся книжный шкаф и извлек зачитанный экземпляр книги, которой суждено было стать едва ли не главным источником моих первоначальных сведений о Соединенных Штатах, то сразу же наткнулся на фразу, которая теперь может показаться едкой иронией. Два советских журналиста, “сидя в американском кафетерии, читали речь А.И. Микояна как “поэтическое произведение” . Вспоминая “ораторское искусство” нашего наркома, современный читатель может подумать, что прославленные сатирики издеваются. Но, увы, они не смеялись. Они не смеялись, когда утверждали, что советские люди “уже сейчас гораздо спокойнее и счастливее”, чем граждане США. “В основе жизни Советского Союза лежит коммунистическая идея. У нас есть цель... Америка не знает, что будет с ней завтра. Мы знаем... что будет с нами через пятьдесят лет” . Через 50 лет уже началась перестройка, но прежде чем критиковать Ильфа и Петрова, следует вспомнить, что они писали об этом в середине 1930-х годов! В самый разгар репрессий!

И сама книга запомнилась мне не этими примитивными лозунгами, а живыми наблюдениями - будь то кафетерий, американские автострады, “электрический домик мистера Рипли” или фордовский завод в Дир- борне. К счастью, И.В. Сталин положительно отозвался об американской технике и “американской деловитости”, и советские журналисты могли относительно спокойно описывать, как работает американский деловой человек: «Телефон у него один. Его никогда никто не дожидается в приемной, потому что “аппойнтмент” (свидание) назначается обычно с абсолютной точностью и на разговор не уходит ни одной лишней минуты... Умение держать слово, держать крепко, точно, лопнуть, но сдержать слово, - вот самое важное, чему надо учиться у американских деловых людей» . Эти и подобные им наблюдения уже в детстве запали в мою голову и сохранились на всю жизнь.

Запомнилось и множество других, даже частных замечаний: “Американцы едят ослепительно белый, но совершенно безвкусный хлеб”. “Они не едят, а заправляются едой, как мотор бензином”. Вместе с тем Ильф и Петров отмечают идеальную чистоту, “доброкачественность продуктов, огромный выбор блюд, минимум времени, затрачиваемого на обед” .

В общем можно привести множество полезных наблюдений из этой занимательной и остроумной книги, сыгравшей важную роль в ознакомлении наших читателей с американской жизнью. И хотя не все из них справедливы, авторы нашли единственно возможный в то время метод сочетания различных красок при сохранении, конечно, общего отрицательного отношения к господствующему в США строю. Америка, по словам Ильфа и Петрова, “одновременно ужасает, восхищает, вызывает жалость и дает примеры достойного подражания... Эту страну интересно наблюдать, но жить в ней не хочется” .

Как говорится, спасибо и на этом. В большинстве книг об Америке после второй мировой войны стали преобладать только черные краски. Советские авторы изощрялись в показе Америки только как страны “желтого дьявола”, “суда Линча” и потогонной системы эксплуатации рабочих. Никто, понятно, не будет отрицать существование власти доллара или дискриминации афро-американцев в Соединенных Штатах. Но это только одна сторона многоликой Америки, о которой так ярко и много писали и рассказывали В. Зорин, Г. Боровик и многие сотни, если не тысячи других журналистов, писателей, не говоря уже о профессиональных американистах, сделавших пропаганду “образа врага” своей специальностью.

Одни, их большинство, делали это грубо, прямолинейно, другие - тонко и остроумно, но общий смысл не менялся. Даже любимые мною писатели, вроде Ю. Трифонова или Ю. Нагибина, не удержались, чтобы не упрекнуть американцев в том, что они не знают наших литераторов, что печатают и читают курсы “не советской, а антисоветской литературы”. Впрочем в дальнейшем выяснилось, что американские советологи оказались ближе к истине, чем многие отечественные специалисты.

Здесь нет необходимости подробно анализировать образ Америки, созданный нашими современниками после второй мировой войны. Эти оценки достаточно подробно представлены в антологии А.Н. Николю- кина “Взгляд в историю - взгляд в будущее”. Правда, в этой антологии преобладают писатели и лишь отчасти представлены журналисты . Совсем отсутствуют историки и политологи, которые, как известно, сыграли далеко не последнюю роль в пропагандистской войне и создании “образа врага”. Эти темы, однако, уже нашли отражение в ряде моих статей, опубликованных в конце 1980-х - начале 1990-х годов как в СССР, так и в США .

С 1945 по 1985 г. в СССР были опубликованы многие сотни и тысячи книг и статей, в которых Соединенные Штаты изображались в самых черных тонах. Создавалась своеобразная культура конфронтации, атмосфера постоянной борьбы с внешним врагом. Нельзя не упомянуть и о низком профессиональном уровне многих наших американистов, и в первую очередь некоторых представителей руководящего звена - людей, которые возглавляли советскую американистику на протяжении многих десятилетий после второй мировой войны. Сошлюсь в этой связи на авторитетное свидетельство иностранного члена РАН и бывшего советника президента США Джона Кеннеди Артура Мейера Шлезингера, мл., который на пороге 1960-х годов беседовал с двумя весьма влиятельными советскими американистами - “профессором американской истории ведущего советского университета и заведующим сектором Америки в ведущем историческом институте”. Беседа (происходившая через переводчика!) обнаружила удивительное невежество в отношении истории и историков США. Два советских американиста не слышали о Ричарде Хофстедтере и Оскаре Хэндли- не! “Но какое значение имеет невежество, - ехидно добавлял Шлезингер, - если вы заранее владеете ключом к пониманию Вселенной” .

Для правильного понимания образа Америки в США в XX в. очень важно учитывать и оценки США, которые давались основоположниками марксизма, а позднее руководителями советского государства. Известно, что наряду с критикой американского империализма В.И. Ленин и И.В. Сталин высоко оценивали технические достижения Соединенных Штатов и широко использовали американский опыт и передовую технологию как в промышленности, так и сельском хозяйстве. Напомним, что еще Ф. Энгельс писал об “американской революции в земледелии”, а В.И. Ленин подчеркивал, что американский тип аграрного капитализма создавал возможности для наиболее быстрого развития производительных сил . При Сталине многие гиганты советской индустрии строились на основе американской техники и при широком участии инженеров и строителей из США, включая Горьковский автозавод на Волге. Более того, можно сказать, что Соединенные Штаты стали для советских руководителей своеобразным “маяком”, а лозунг “догнать и перегнать Америку по мясу, молоку и маслу” при Н.С. Хрущеве превратился в надоедливую пропаганду.

Это обстоятельство позволяет понять, почему в СССР иной раз могли появиться книги, где достаточно объективно отражались успехи США в производстве и организации труда , и объяснить удивительно быстрый и легкий переход от “образа врага” к неумеренным восторгам по поводу всего американского. Если совсем недавно, в 1987 и даже в 1988 г., в средствах массовой информации, не говоря уже о научных исследованиях, еще продолжал господствовать “образ врага”, то буквально через год или два положение в общественных науках изменилось с точностью до наоборот.

Быстрый крах создававшегося советской пропагандой “образа врага” во многом объяснялся простым фактом его полного несоответствия реальной жизни. Даже в период расцвета антиамериканской пропаганды советские люди могли познакомиться с лучшими образцами американской литературы, музыки, кино. В Советском Союзе выступали выдающиеся американские музыканты, блестящие симфонические оркестры (Бостонский, Нью-Йоркский, Филадельфийский), всеобщее признание и любовь завоевал победитель первого конкурса П.И. Чайковского в Москве пианист Ван Клиберн. Русские люди зачитывались романами Эрнста Хемингуэя. Мало кто верил и в “загнивание американского капитализма”, так как были осведомлены о выдающихся достижениях науки Соединенных Штатов и их быстром техническом прогрессе.

Показательна в этом смысле и быстрая эволюция первых “прорабов” перестройки - Ю.Н. Афанасьева, С.Б. Станкевича и не в последнюю очередь ее идеолога А.Н. Яковлева - людей, несомненно, способных, умных и, что мне кажется главным, очень активных, идущих не только в ногу, но даже опережающих события. Позволю себе напомнить хотя бы название некоторых книг А.Н. Яковлева, занимавшего до 1973 г. высокий пост в центральном аппарате КПСС: «Идейная нищета апологетов “холодной войны”: американская буржуазная литература по вопросам внешней политики правительств США в 1953-1960 годах» (1961); «Идеология американской “империи”: проблемы войны, мира и международных отношений в послевоенной буржуазной политической литературе» (1967); “Pax Americana, Имперская идеология: истоки, доктрины” (1969). С приходом к руководству страной М.С. Горбачева

А.Н. Яковлев очень быстро занял ведущее положение в идеологическом обосновании и практическом проведении либеральных реформ, стал наиболее последовательным, энергичным и умным идеологом перестройки и гласности, чем заслужил поддержку демократической части русского общества.

Начиная с 1991 г. происходит настоящая “американизация” массового сознания, причем, к сожалению, далеко не на лучших образцах американской культуры. Наши телеканалы заполнились низкопробными боевиками, “вестернами”, порнографическими фильмами, глупыми ток-шоу, второсортными рок-группами вперемешку с назойливой рекламой женских прокладок, памперсов и жевательной резинки “стиморол” без сахара. В результате российские телезрители не знакомятся с лучшими образцами высокой американской культуры, с ее блестящими симфоническими оркестрами и великой литературой, а преимущественно с популярными эстрадными звездами, сомнительными проповедниками и даже откровенными шарлатанами. О жизни в Америке люди стали судить по телесериалам “Санта Барбара”, “Династия” и т.п. Тяга ко всему американскому (даже весьма сомнительного качества) охватила самые различные слои населения, и в первую очередь, конечно, “новых русских”, которые стали быстро усваивать такие американские достижения, как преступность, потребление наркотиков, азартные игры и прочее.

И если ранее в русском обществе, даже в худшие времена полного господства советской пропаганды, не наблюдалось сколько-нибудь широкого распространения антиамериканизма, после 1992 г. начали создаваться возможности для его появления. Крах советской империи, глубокий экономический кризис, ужасающая бедность народа, наглое богатство узкой прослойки воров и проходимцев привели к унижению некогда великой страны и ее народа, который не видит для себя будущего и начинает искать мнимых внешних врагов. На этой почве стали прорастать ядовитые всходы национализма (не путать с настоящим патриотизмом и любовью к отечеству) и антиамериканизма. Видимо, не прошли даром и многие десятилетия шумной антиамериканской пропаганды, и русским людям легче видеть неудачу реформ не в собственных ошибках и очевидном непрофессионализме своих руководителей, а в происках и кознях внешних врагов. Жаль, что эту карту начали разыгрывать и некоторые наши известные политики, не говоря уже о такой карикатурной фигуре как В.В. Жириновский, который все чаще обнимается со своим другом Саддамом Хусейном. Хотелось бы надеяться, что здравый смысл не покинет русский народ, как он не покинул его даже в худшие годы советского времени, когда антиамериканизм так и не смог овладеть сердцами большинства граждан нашей страны.

Мечта об Америке прежде и теперь

Весьма популярной в России стала теперь и традиционная для Старого Света тема “бегства в Америку”, которая осуществляется в самых разнообразных формах - от “бегства капиталов” до учебы в американских университетах, выезда на работу в США и переселение за океан на постоянное жительство.

Вспомним в этой связи об истории утопической мечты об Америке, получившей широкое распространение в Европе уже в XVI-XVII вв. В конце XVIII в. эта мечта начала проникать и в Россию. Приветствуя Американскую революцию вслед за Г. Рейналем, А.Н. Радищев в оде “Вольность” мечтал:

“Твоей я славе непричастен - Позволь, хоть дух мой неподвластен,

Чтоб брег твой пепл хотя мой скрыл!”

В самодержавной России в XVIII - первой четверти XIX в. мало кто мог реально осуществить “бегство в Америку”. Но мечтать об этом уже начали даже некоторые представители самых высших сфер. Так, например, раздосадованный невниманием императора канцлер Н.П. Румянцев в доверительной беседе с американским посланником Джоном Куинси Адамсом сообщил, что с начала нового 1814 г. он переехал из дворца МИД в свой собственный дом и уже неоднократно просил об отставке. “Я могу сказать, - заявил Румянцев, - что мое сердце принадлежит Америке, и если бы не мой возраст и болезни, я бы немедленно уехал в эту страну” .

Известно также, что в русском обществе получила распространение легенда, будто бы о “бегстве в Америку” подумывал даже сам Александр I. Так, А.С. Пушкин напоминал в своем дневнике (запись от 10 мая 1834 г.): царь “писал однажды Лагарпу, что, дав свободу и конституцию земле своей, он отречется от трона и удалится в Америку” .

Тема романтического “бегства в Америку” надолго стала предметом внимания русских писателей. Но осуществить ее практически вплоть до последней трети XIX в. было чрезвычайно трудно. Случались, конечно, отдельные побеги с кораблей Российско-американской компании в Калифорнию и, особенно, бегства моряков с русских эскадр, посещавших США начиная с 1863-1864 гг. , но это все были скорее исключения, чем правила. Еще П.А. Лихачев заметил, что для американцев характерен девиз - “где хорошо, там и родина” (ubi bene, ibi patria). Для русского человека с его привязанностью к месту рождения, к родине дело обстоит иначе. Вспомним хотя бы рассуждения о бегстве в Америку после жестокого судебного приговора Мити в эпилоге “Братьев Карамазовых”:

“...Если я и убегу, - говорил Митя, - даже с деньгами и паспортом и даже в Америку, то меня еще ободряет та мысль, что не на радость убегу, не на счастье, а воистину на другую каторгу... Я эту Америку, черт ее дери, уже теперь ненавижу. Пусть Груша будет со мной, но посмотри на нее: ну американка ль она? Она русская, вся до косточки русская, она по матери родной земле затоскует, и я буду видеть каждый час, что это она для меня тоскует, для меня такой крест взяла... Ненавижу я эту Америку уже теперь! И хоть будь они там все до единого машинисты необъятные какие, али что - черт с ними, не мои они люди, не моей души! Россию люблю, Алексей, русского Бога люблю, хоть я сам и подлец!..

Ну так вот как я решил, Алексей, слушай! - начал он опять, подавив волнение, - с Грушей туда приедем - и там тотчас пахать, работать, с дикими медведями, в уединенности, где-нибудь подальше! Там, говорят, есть еще краснокожие, где-то там у них на краю горизонта, ну так вот в тот край, к последним могиканам. Ну и тотчас за грамматику, я и Груша. Работа и грамматика, и так чтобы года три. В эти три года аглицкому языку научимся как самые что ни на есть англичане. И только что выучимся - конец Америке! Бежим сюда, в Россию, американскими гражданами... Авось не узнают. А узнают, пусть ссылают, все равно, значит не судьба! Здесь тоже будем где-нибудь в глуши землю пахать... Зато помрем на родной земле” .

Прошу извинения за длинную цитату, но она, как мне кажется, довольно точно раскрывает “загадочную русскую душу”, о которой так долго спорят на Западе. И пусть они там в Америке “все до одного машинисты необъятные какие” для Мити “не мои они люди, не моей души!” И Скарлет О’Хара никогда не станет Татьяной Лариной или Наташей Ростовой.

Впрочем со времен Пушкина и Достоевского в России многое изменилось.

“Загадочная русская душа” умерла вскоре после окончания второй мировой войны, когда на Родину возвратились тысячи военнопленных и переселенных лиц, включая и значительное число представителей старой эмиграции. Часть вернулась добровольно, другие насильно, многих выдали гуманные союзники (вспомним хотя бы о так называемых жертвах Ялты, которых выдало английское военное командование). Элла Максимова на страницах “Известий” (17 марта 1998 г. № 48. С. 5) поведала о горестной судьбе Г.Ф. Столярова, оказавшемся действительным автором знаменитого Заксенхау- зенского блокнота со стихотворением “Я вернусь к тебе, Россия”. Г.Ф. Столяров, который сполна заплатил за сотрудничество с оккупантами в немецких концлагерях после возвращения на Родину, оказался на Колыме. Дожить до окончания срока ему было не суждено, но он успел узнать, что отец его проклял. А сын ведь мечтал вернуться в Россию, чтоб “идти той же самой тропой, по которой отец мой ходил”.

“Загадочная русская душа”, потому и была “загадочной”, что всегда звала русского человека поступать не в соответствии, а против своих собственных интересов. В наше рациональное время такие люди в России почти перевелись. На смену им пришли “крутые парни”, готовые постоять за себя, а при случае даже переступить через труп. При этом им не грозит тюрьма или лагерь, они не пишут стихи, а делают деньги и отдыхают в зависимости от доходов на Кипре, в Швейцарии или на Гавайских островах.

Большевики победили не только природу России, но и природу русского человека. И если “белая эмиграция” и даже “перемещенные лица” после войны еще тосковали по разоренной революцией и второй мировой войной России, то третья и особенно новая, четвертая эмиграция родину уже не вспоминает. В Россию вернулся только Александр Исаевич Солженицын вместе с Наталией Дмитриевной. Но это редкие исключения, а не правило! Ведь у нас даже депутаты и члены правительства гордятся своими иностранными паспортами, счетами в американских банках и “зелеными картами”, а дети сильных мира сего чуть ли не поголовно стали учиться за границей. Ничего не осталось и от “загадочной русской души”, которую оказалось так легко купить за доллары, прокладки с крылышками и жевательную резинку “стиморол” без сахара.

Где уж тут вспоминать о переживаниях Мити Карамазова, гордиться русской культурой, наукой, образованием. “Новому русскому” оказалась ненужной не только русская, но и высокая американская культура с ее великолепными музыкантами, художественной литературой и великой наукой! Ему нужен каменный дворец возможно бблыних размеров, “Мерседес 600” или “Линкольн”, баня, а главное счет в американском, а еще лучше в швейцарском банке. Не превращаемся ли мы теперь в страну “желтого дьявола”, о которой когда-то писал М. Горький? Будем надеяться, что так не случится. Но для этого надо восхищаться не “ток-шоу” и фильмами “про это”, а высокой культурой России, любить русскую музыку, живопись, не говоря уже о великой литературе и науке. Пример Ирины Петровской показывает, что, даже смотря наше TV чуть ли не круглосуточно, можно остаться настоящим Человеком, блестящим Журналистом, обаятельной и остроумной Женщиной.

Американская цивилизация как исторический феномен. Восприятие США в американской, западноевропейской и русской общественной мысли. - М.: Наука, 2001. - 495 с


2006-2013 "История США в документах"