ОРГАНИЗАТОРЫ

Бескрайние просторы Америки и необходимость передвигаться только вместе с другими давали власть лидеру. Людей, живущих за пределами юрисдикции правительства, вдали от очагов и обычаев отцов, приходилось убеждать выполнять свои обязанности. Так появилась потребность в человеке с особым сочетанием качеств, делавших его способным убедить или заставить каждого вносить свою долю в общее дело. Руководителю экспедиции надлежало добиваться результатов, не имея возможности опираться ни на силу традиции, ни на авторитет армейского военачальника. Ему надо было быстро установить esprit de corps и сохранять его в разнородном сборище людей перед лицом голода, жажды, болезней, уныния, роковых опасностей и смерти. Сочетание целого ряда факторов наделяло организатора властью, редко когда доступной за пределами вооруженных сил и гражданской администрации. В устоявшемся обществе со сложившимися традициями сделать человека руководителем могут многие факторы: благородное происхождение, земельные владения, богатство, отвага, воинское мастерство, ученость, ум или красноречие. В общине же «перекатиполя», передвигающейся по полупустынной Америке, лидером становился человек, умеющий убеждать и организовывать.

Пестрые группы «мужчин всех слоев и сортов общества с редкими вкраплениями особ слабого пола», собиравшиеся в Индепенденсе или несколькими милями западнее его на дороге, нуждались в организаторах. Фургонный караван сбивал вожак. Такой человек, как полковник Стивен Кирни, обладавший опытом и воинским чином, простонапросто брал бразды правления в руки. А иногда вожаком становился тот, за кем, как за Джоном Бартлсоном, стояли еще семьвосемь человек, необходимых каравану, чтобы двинуться в путь, и отказывавшихся следовать с ним, если лидером не признают их кандидата. Однако зачастую пост вожака каравана получал тот, кто сочетал организаторские способности с умением завоевывать голоса избирателей, ибо по большей части вожак избирался демократическим путем.

Выбор капитана согласно тому, что Грегг называл «сложившимся обычаем этих разношерстных караванов», обычно происходил после бурной избирательной кампании и «борьбы партий». Претенденты объявляли свои кандидатуры, вербовали сторонников и рекламировали собственные достоинства, затем «после пылких споров и перепалок» проводились выборы, и победитель провозглашался «капитаном каравана».

Не существовало какихлибо «положений конституции», определявших полномочия сего должностного лица, почему они и оставались расплывчатыми и неопределенными: поскольку его приказания воспринимались всего лишь как просьбы, они зачастую выполнялись или игнорировались в зависимости от настроения. Следует, однако, отметить, что капитану надлежит определять порядок дня и выбирать места для ночных стоянок, а также осуществлять многие иные функции общего руководства, при котором группа исполняет его указания, если находит их для себя удобными... Но по завершению выборов перед капитаном встают главные организационные задачи. Прежде всего владельцы фургонов уведомляются «декларацией» о необходимости предоставить списки их фургонов и людей. Последние обычно разбиваются на четыре «колонны», особенно в больших караванах — а наш состоял чуть ли не из ста фургонов да еще десятка экипажей поменьше и двух легких пушек (четырех и шестифунтовой), установленных на повозках. Возглавлять каждую колонну назначался «лейтенант», в обязанности которого входило тщательно исследовать все встречающиеся в пути овраги и ручьи, выбирать оптимальные места для переправ и руководить, как выражаются в прериях, «оформлением» лагеря.

Стоимость груза, перевозимого караваном, случалось, достигала 200 ООО долларов. И спрос существовал отнюдь не на бесстрашных одиночеклесовиков, метких стрелков в замшевых штанах с бахромой, а на толковых и умелых организаторов. От вожака переселенцев требовалось умение сделать общину жизнеспособной, вдохновлять, убеждать, подкупать, а то и угрозами заставлять ее членов выполнять непривычные работы в неизведанных чужих краях перед лицом неисчислимых опасностей. Часто гибкость, отзывчивость, умение войти в положение, широта души и ободряющий голос оказывались куда важнее, чем достоинство, респектабельность и благородное происхождение. Становлению организаторских талантов способствовали не только караванные пути, но и многие иные специфические черты и особенности жизни на огромном и редкозаселенном континенте. Хорошим примером тому служит пушная торговля.

Первым крупным североамериканским предприятием по торговле пушниной стала «Хадсон бей компани», получившая монополию от Чарльза II. После 1821 года под энергичным руководством юного Джорджа Симпсона, шотландца, самостоятельно, на американский манер выбившегося в люди, компания достигла нового уровня влияния и процветания, основав сложную и разветвленную торговую организацию с центром в Лондоне. Строго говоря, компания прежде всего занималась не добычей, а торговлей мехами, что не в последнюю очередь объяснялось образом жизни индейцев, среди которых она работала. Алгонкины и другие северные племена быстро обрели вкус (а затем и потребность) к ружьям, чайникам и одеялам, получить которые можно было только у европейцев, поэтому индейцы этих племен с такой готовностью и выменивали добьпую ими пушнину на эти вещи. Индейцев же южных прерий и предгорий, для которых неисчерпаемым источником сырья служили бизоньи стада, белый человек пока еще не совратил. Поскольку особых потребностей в европейских товарах эти индейцы не испытывали, то белым приходилось самим добывать меха на их территориях, что отнюдь не облегчало решения организационных проблем. Напротив, белым приходилось организовывать весь процесс, начиная с добычи пушного зверя, вместо того чтобы просто открывать фактории, куда бы сносили свою добычу охотникииндейцы.

Яркие записки генерала Хайрама Читтендена живописуют красочную хронику пушной торговли на Дальнем Западе, повествуя об организации и дезорганизации, компаниях и коммуникациях, факториях и захолустных городах, верности и измене. С первых же шагов организация транспорта, без которого западная торговля мехами не была бы ни прибыльной, ни возможной, стала делом коллективным. Прежде всего разработали килевую баржу. Это судно, игравшее главенствующую роль в торговле на Миссури по меньшей мере до 1830х годов и лишь потом постепенно вытесненное, строилось от пятидесяти до семидесяти с лишним футов длиной, от пятнадцати до восемнадцати футов в поперечнике, с неглубокой осадкой, заостренными носом и кормой. По обоим бортам от кормы до носа шел палубный настил. Созданная специально для движения вверх по течению, она никак не могла управляться одним человеком. Ее обычно тянули канатом — крепили длинный конец за верхушку мачты, затем пропускали сквозь шкив, закрепленный коротким концом на корме, чтобы легче было направлять баржу, и тянули с берега группами от двадцати до сорока человек. Если тянуть канатом не получалось, вставали по нескольку человек на палубных настилах и толкали баржу шестами, упираясь в дно реки и постепенно переходя ближе к корме, заставляя судно идти против течения. Когда не помогали ни канат, ни шесты, баржу вели на веслах, по пятьшесть с каждого борта. Во время тысячемильных переходов такая баржа могла в лучшем случае осилить миль восемнадцать в день — и каждая миля требовала от всех исключительного напряжения сил.

Постепенно баржу вытеснили паровые суда. Но и они являли собой продукт сотрудничества, становясь маленькой общиной. Эти суда везли из СентЛуиса вверх по Миссури торговцев и трапперов, оборудование и товары для торговли, доставляли измотанных торговцев и трапперов, уже завершивших свои экспедиции, обратно, а с ними и добычу, взятую в диких краях.

Важнейшую функцию выполняли также караваны и места сбора. По сравнению с водными маршрутами сухопутные требовали еще более тщательной организационной подготовки. Караваны, идущие на Запад за пушниной, формировались обычно в Индепенденсе, Миссури, куда стекались люди, свозились и паковались товары для долгого пути на вьючных мулах или фургонах. Там, куда не доходили реки, не оставалось иного способа доставки товаров, необходимых трапперам для их промысла и для того, чтобы хоть както скрасить жизнь на отдаленных форпостах. Караваны могли осилить от пятнадцати до двадцати пяти миль в день, каждую ночь становясь лагерем там, где находили траву, дрова и воду, каждую ночь готовясь отразить возможное нападение индейцев. Им предстоял путь в тысячу миль, а то и больше, до пункта ежегодного сбора. Эти места встреч представляли собой как образец тщательных приготовлений, так зачастую и наглядную картину пьяных дебошей.

Место сбора — важное явление в американской пушной торговле на протяжении почти двух десятилетий начиная с 1820 года — требовало куда более подвижной, гибкой, а во многих случаях и куда более сложной организационной работы, нежели управление былыми владениями «Хадсон бей компании. Там, на севере, вошло в практику сооружение постоянных факторий и укрепленных поселений. Но содержание их доставляло много трудностей и влетало в копейку. Они требовали постоянного снабжения, нередко вызывали недовольство индейцев и не могли легко перебрасываться с места на место. Уильям Эшли, разносторонний и предприимчивый делец из СентЛуиса, и его партнер Эндрю Генри создали систему встреч, значительно расширившую диапазон деятельности трапперов. Их мысль просто напросто заключалась в том, чтобы вести торговлю не из оседлых факторий и фортов, а на оговоренных местах ежегодных встреч.

Каждый год Эшли и Генри определяли место сбора, которое можно было каждый год менять в зависимости от изменчивых превратностей торговли. Отпадала нужда в расходах по круглосуточному содержанию факторий, организации постоянной обороны от нападений индейцев.

Подобное ведение дел обходилось куда дешевле, но и требовало куда более высокого уровня организации, постоянного внимания ко всем деталям, способности быстро сориентироваться и заручиться поддержкой десятков новых людей, коих неустанно искали Эшли и Генри. Старая система обходилась ограниченным числом постоянных служащих, которым трапперы приносили добытую пушнину; теперь же навербованные трапперы отправлялись в экспедиции, откуда им надлежало вернуться в оговоренное время и в условленное место. 20 марта 1822 года компаньоны дали объявление в «Миссури рипабликен», бросив клич «сотне молодых людей подняться до самых истоков Миссури». В период особенно активного создания и организации лагерей сбора вдоль горных ручьев Скалистых гор промышляло до шести сотен трапперов, которые ежегодно собирались с добытой пушниной в постоянно меняющихся, но всегда четко оговоренных и подготовленных местах встречи.

Разумеется, пушная торговля не могла бы процветать без выдержки и отваги этих одиночекгорцев". Они владели искусством выживания в глухих лесах, знали, где промышлять бобра и как уйти от индейцев или заручиться их помощью. Хью Гласс, один из первых сотрудников Эшли и Генри, стяжавший легендарную славу, отбился от своей охотничьей группы в 1S23 году и подвергся нападению медведягризли. Спутники сочли его погибшим, однако он прополз сто миль до форта Кайова и, отлежавшись там, снова взялся за ремесло охотникатраппера, уходя неизведанными дальними тропами и как бы мстя за пережитое.

Без организатора все эти достижения, как и деяния Джима Бриджера и Билла Саблетта, оказались бы бесплодны и безрезультатны. Такими опытными и умелыми организаторами, способными направить предприимчивость и энергию других на осуществление грандиозного и прибыльного дела, стали люди типа Джона Джейкоба Астора или Уильяма Эшли, хотя их имена и не воспеты, подобно Улиссу, в сагах американского Запада

Даже те, кто поразил воображение общества своими выдуманными и невыдуманными подвигами в искусстве стрельбы и охоты, в немалой степени преуспели благодаря умению убеждать других людей работать вместе. Дэниел Бун, например, прославился благодаря не только охотничьим подвигам, но и умению руководить. У Буна за плечами осталась долгая и деятельная карьера хорошего организатора: в качестве представителя Трансильванской компании он повел первую партию поселенцев закладывать новую колонию в Кентукки в марте 1775 года, а также руководил строительством поселения Бунс боро; затем был сначала капитаном, а позже—майором ополчения, сборщиком средств с поселенцев для выкупа земельных ордеров, подполковником округа Файетт.

Всего лишь за несколькими исключениями, наиболее удачливые торговцы пушниной, лесовики и следопыты Запада начала XIX века преуспели и на политическом поприще. Самой примечательной стала карьера Джона Чарлза Фримонта, первого кандидата в президенты от республиканской партии в 1856 году, избранного первым сенатором от Калифорнии в 1850 году и занимавшего множество иных постов. Дэниел Бун, помимо того, что заслужил воинские звания, дважды избирался в законодательное собрание Виргинии и мировым судьей в Миссури.

Дейвид Крокетт, несмотря на репутацию человека простодушного, избирался и мировым судьей, и полковником ополчения, и членом законодательного собрания штата, прежде чем его на два срока выбрали в конгресс. Уильям Генри Эшли, пионер пушной торговли и основатель системы встреч, баллотировался на пост сенатора и дважды в губернаторы Миссури, прежде чем занять на два срока место в конгрессе. Билл Саблетт занимал несколько государственных должностей и исполнял обязанности выборщика. Он также баллотировался в конгресс.

Обычной ступенью карьеры для человека, оставившего заметный след в пушной торговле или освоении Запада, служила должность мирового судьи, после чего он претендовал на пост губернатора или конгрессмена.

От дорог пушных промыслов Запада пролегала прямая тропа к законодательным органам территорий, штатов и всей страны. Людям, преуспевшим в организации западных экспедиций, были свойственны склонность и значительные способности к участию в демократическом политическом процессе. Репутация же «одиночек», предпочитающих глухие, безлюдные чащи, пришла ко многим из них значительно позже, часто в результате значительных преувеличений со стороны литераторов и журналистов восточных штатов, живописавших этих первопроходцев Запада в романтических тонах, не выходя из своих городских кабинетов.

Религия, как и политика, дала еще один показательный пример успешной деятельности американцаорганизатора, осваивавшего Запад. Ибо задачу обрести и возделать Землю Обетованную поставили перед собой мормоны, во многом, безусловно, напоминавшие хорошо организованных пуритан Новой Англии, также стремившихся возвести свой Сион. Подобно своим предшественникампуританам, мормоны не испытывали ни малейших сомнений в том, что обладали истиной, на фундаменте коей и может строиться праведное общество. Если пуритане членов своей церкви именовали «живыми святыми», то мормоны считали себя святыми последнего дня церкви Иисуса Христа. Как и у ранних пуритан, в жизненном укладе мормонов царил дух патернализма и авторитаризма.

Учение их основывалось на «Книге Мормона», таинственным и чудотворным образом переведенной с золотых скрижалей и впервые опубликованной в 1830 году Джозефом Смитом из штата Нью-Йорк. Мормоны оказались единственной к тому времени значительной сектой, вера которой строилась на Священном писании, открытом Америке. Считалось, что «Книга Мормона» продолжала и развивала темы Библии и иных священных христианских заветов применительно к Новому Свету. Мормоны, славившиеся необычайным мужеством, энергией и силой духа, тем не менее не считались удобными соседями даже среди поселенцев Запада, обычно проявлявших гостеприимство по отношению ко всем новоприбывшим. Сгоняемые то с одного, то с другого места, они были вынуждены продвигаться все дальше на Запад, волна за волной, группами, каждая из которых являла собой все более совершенный образец организации.

В 1836 году Джозеф Смит и его последователи возвели впечатляющий храм в первом своем поселении в Кертленде, Огайо, но вскоре, занявшись земельными спекуляциями, обанкротились. Тем временем группа их единоверцев осела близ города Индепенденс в округе Джексон, Миссури, где их прилежание, предприимчивость, энергия и претензии на божественное вдохновение вскоре пробудили у соседей ревность, а дружественные отношения с индейцами — подозрительность. После изгнания из округа Джексон, где их типографию разрушили, а предводителей общины изваляли в дегте и перьях, мормоны переселились в соседний округ Клей, заручившись согласием законодательного собрания штата Миссури образовать собственный округ. Центр этого округа, ФарУэст, построили согласно геометрическому плану Джозефа Смита: город двенадцати храмов и нарезанных квадратами кварталов, рассчитанный в конечном счете на двадцать тысяч человек. Снова мормоны процветали. И снова возбудили зависть и подозрение соседей. Антагонизм окружения заставил их создать отряд самообороны, известный как «даниты», или «сыны Дана», который стал благотворной почвой для мрачных легенд о мормонах. Когда на выборах 1838 года немормоны предприняли попытку лишить мормонов права голоса, мормоны ответили силой.

Так началась первая из целого ряда гражданских войн, которые они вели. Войско мормонов насчитывало более тысячи человек. Джозеф Смит, сравнивавший себя с Магометом, позаимствовал у него лозунг «Коран либо меч» и предсказал: «Так оно будет и у нас: Джозеф Смит либо меч!» Но мормоны потерпели поражение. Джозеф Смит капитулировал и был приговорен к расстрелу. Воспользовавшись отказом командира пленившей его части выполнить приказ, Джозеф Смит и его святые бежали еще дальше на Запад в Куинси, штат Иллинойс. Первая мормонская война обошлась святым в миллион долларов и человек сорок погибших.

В Иллинойсе в 1839 году все началось сызнова. Очередной Сион предполагалось выстроить в Науву также по геометрическому плану Джозефа Смита, только в меньших масштабах. К 1842 году население города составляло уже около пятнадцати тысяч человек.

Хартия законодательного собрания Иллинойса закрепила за Науву права почти независимого городаштата, который вскоре уже гордился собственным «университетом» и строил все более и более радужные виды на будущее. Вдохновляемые убеждением в том, что они «народ избранный», и воспользовавшись полученной на Западе независимостью, мормоны применяли свой организационный гений к созданию и введению новых элементов в свое вероучение, ритуалы и институты. Это касалось крещения усопших, новых церемоний «пожертвований» и принесения обетов в храмах.

Хотя Джозеф Смит и другие лидеры публично отрекались от многоженства — одного из нововведений мормонов, принесшего им самую дурную славу, — оно практиковалось в Науву. Откровение, делающее полигамию духовной доктриной, снизошло на Смита в 1843 году, но, пока мормоны не двинулись дальше на Запад, лидеры их церкви упорно отрицали существование его на практике. Позже, со времени основания в 1852 году СолтЛейкСити, многоженство объявили не только доктриной церкви, но и обязанностью ее членов. Институт полигамии был органично связан со всеми остальными положениями вероучения мормонов, и особенно с их верой в существование до жизни. Если, как утверждали мормоны, мир полон сонмищами бесплотных духов, пылко жаждущих воплощения в сосуде телесном на этой земле, то долг каждого мужчины и каждой женщины в том и состоит, чтобы творить для них подобные сосуды, и, чем быстрее и больше, тем лучше. Женщина спасется лишь браком, а мужчине выпадет тем большая награда в потусторонней жизни, чем больше он произведет на свет детей в этой. Таким образом, многоженство превратилось, скорее, в суровую необходимость, нежели в источник чувственного удовольствия. «Мы должны перепоясать чресла, — проповедовал Брайем Янг в Юте, — и исполнять сию обязанность, как и любую другую».

В Науву полигамию еще не провозгласили публично доктриной церкви, но хватало и других причин, чтобы разжечь антагонизм среди иноверцевсоседей. Растущий город становился все более независимым и все более воинственным. Политическое влияние мормонов (на выборах в законодательное собрание Иллинойса они голосовали единым блоком) казалось все более грозным. Способность же их выстроить на иллинойских болотах процветающий город вселяла в соседей еще больший страх, чем прежде. Повторялась та же история, что и в Миссури. В рядах мормонов произошел раскол — сложилась фракция, выступившая против диктатуры Смита.

Для подавления внутреннего врага Смит прибегнул к силе, и в это время вспыхнула новая гражданская война с внешним миром. Джозефа Смита с тремя другими вождями мормонов убили в тюрьме в июне 1844 года. На следующий год законодательное собрание Иллинойса отменило хартию, дарованную Науву, и мормонам вновь пришлось перебираться дальше на Запад.

Морозным февралем 1846 года Брайем Янг возглавил мормонов на долгом пути к штату Юта. Этот блестящий пример коллективного похода на Запад явился одним из величайших организационных триумфов всей американской истории. Для долгого марша через Айову мормоны строили дороги и мосты и даже сажали злаки, урожай которых собирать предстояло тем, кто двинется за ними на следующий год. Ко 2 августу 1847 года Брайем Янг уже закладывал Новый Сион, будущий СолтЛейк Сити. Он снова применил геометрический проект Джозефа Смита. Согласно четко разработанным и эффективно выполненным планам Янга, группа за группой пересекали равнины. В начале октября в Юту пришла партия мормонов, насчитывавшая 1540 человек в 540 фургонах со 124 лошадьми, 9 мулами, 2213 быками, 887 коровами, 358 овцами, 35 свиньями и 716 цыплятами. Когда годом позже прибыла еще одна партия почти в 2500 человек под личным руководством Янга, она обнаружила процветающую «столицу» и десять поселений, где уже действовали две мельницы и четыре лесопилки.

Ненависть к мормонам, ранее возникавшая у их соседей в каждом новом поселении, ныне достигла небывалого накала, охватив всю страну. Последнюю мормонскую войну федеральные войска вели против процветающей общины, сумевшей обустроиться менее чем за десять лет. В этой невоспетой и бесславной гражданской войне 1857 — 1858 годов президент Бьюкенен послал части под командованием полковника Алберта Сидни Джонсона подавить «восстание» мормонов и восстановить порядок, свободу и мораль. Вожди мормонов, безуспешно пытавшиеся ссылаться на Декларацию независимости и Конституцию, гарантирующие им права, задумывались даже об отделении от Соединенных Штатов.

При всей исключительной практичности Брайема Янга мормонам так и не удалось войти в политическую жизнь страны на собственных условиях: они не отстояли так много для них значившего названия Дезерет и не сумели основать свой собственный, исключительно мормонский штат. Ценою для вхождения в жизнь страны послужило изменение вероучения. Начиная с Акта Морилла 1862 года, был принят целый ряд федеральных законов, направленных на запрет многоженства. Наконец, в 1890 году полигамия была запрещена официальным манифестом Уилфорда Вудраффа, главы церкви. Штат Юта, принятый в Союз лишь в 1896 году, по сей день напоминает о том просторе, который давал Запад для размаха организаторской деятельности.

Американцы: Национальный опыт: Пер. с англ. Авт. послеслов. Шестаков В.П.; Коммент. Балдицына П.В. — М.: Изд. группа «Прогресс»—«Литера», 1993. — 624 с.