ЛОНДОНСКИЙ ПРОЕКТ УТОПИИ В ДЖОРДЖИИ

Фантастическая гладкость замыслов, лелеемых попечителями в отношении здоровья и морали колонистов, может сравниться разве что с их соображениями относительно будущей роли Джорджии в британской экономике. В соответствии с теорией меркантилизма, излагаемой пропагандистами заселения Джорджии: «Во всех решительно случаях мы будем стремиться к выращиванию культур, производимых в других странах, и в особенности тех, что мы закупаем у иностранцев на наличные деньги или же иным образом к нашей невыгоде... Потому что тем самым мы не только получим дополнительные средства на наших бедных и, увеличив занятость, увеличим наше народонаселение — получая такое сырье самостоятельно, мы удешевили бы наши собственные товары, в результате чего могли бы конкурировать с другими странами на внешнем рынке, в то же время снижая потребление таких товаров у себя дома как предметов роскоши, слишком для нас предосудительной».Счастливо для логики подобных планов (хотя отнюдь не для самой колонии) один такой товар — шелк — идеально подходил на роль основного производимого Джорджией продукта. В памфлетах типа «Доводов в пользу основания Джорджии для развития британской торговли (Лондон, 1773) друзья колонии приводили и чисто экономические расчеты. Ежегодная стоимость импортируемого Великобританией итальянского, французского, голландского, индийского и китайского шелка достигала, указывали они, суммы в 500 ООО фунтов. Всю эту огромную массу валюты или же ее золотого содержания можно было сберечь, всегонавсего производя шелк в достаточном количестве у себя, в Джорджии. Более того, шелковая промышленность могла бы за четыре месяца шелкового сезона обеспечить занятость по крайней мере 20 ООО человек в самой колонии и еще не менее 20 ООО человек в Англии в течение всего года. Итальянских конкурентов, рассуждали авторы проспекта, легко победить, потому что земля в Джорджии не стоит ничего, а шелковица растет в колонии сама собой. Впоследствии шелк из Великобритании можно будет даже экспортировать, а потом удастся и захватить европейский рынок.

Что питало эти надежды? Какие факты подтверждали их? Традиционно считалось (и это было похоже на легенду), что в Джорджии в изобилии произрастает дикая шелковица. Основатели Джорджии пока еще не открыли, что произрастала там не белая, а черная шелковица, с листьями слишком жесткими для шелковичных червей. Еще в 1609 году путешественники, посетившие Виргинию, перечисляя «самые замечательные плодовые деревья, которые можно было бы посадить там», доложили о возможности выращивания на этой земле «шелкопряда и о множестве тутовых деревьев, используя которые леди и маленькие дети (если их этому научить) могли бы приятно проводить время за изготовлением шелка, сравнимого достоинствами с персидским, турецким и любым другим». Много шума было поднято и вокруг того, что в 1660 году коронационная мантия Карла II была соткана из виргинского шелка. «Здешний воздух (на широте приблизительно тридцать второй параллели), благоприятный для людей,—рассуждали патроны Джорджии, — не менее благотворен и для шелковичных червей». Сэр Томас Ломб, прославившийся тем, что сумел в 1718 году проникнуть на итальянскую шелковую мануфактуру и вывезти ее секреты в Англию, был в то время самым авторитетным в Великобритании знатоком шелкового дела. Привлеченный попечителями в эксперты, он написал для них убедительное — столь же пылкое, сколь и скудное в практическом смысле—заключение о большом будущем, которое ожидало в новой колонии шелковую культуру.

Из подобных легенд, упований и полуправд и были сотканы иллюзии попечителей. Сорок тысяч человек, в ином случае оставшихся бы без работы, предполагалось занять на производстве шелка «Они могут не принадлежать к самой сильной физически или даже к самой трудолюбивой части человечества; воистину только совсем слабый неспособен зарабатывать себе на хлеб при наличии такого множества белой шелковицы и шелкопряда Большинство бедных, живущих в Великобритании на благотворительные пособия и неспособных к более тяжелому труду, могли бы легко выполнять эту работу».

Конечно же, тяжкий груз попечительских иллюзий свалился в первую очередь на плечи поселенцев. Культура шелка поощрялась не только за счет установления гарантированных вздутых цен на шелксырец и выплаты за его поставки в Англию дополнительных премий и наград. Попечители записывали в земельные лицензии условия, обязывающие каждого землевладельца сажать (подтверждая свои права на надел) по меньшей мере 50 тутовых деревьев (белой шелковицы) на каждых 50 акрах; кроме того, каждый владелец 500 акров в течение двадцати лет своего хозяйствования на них был обязан посадить в общей сложности 2 ООО тутовых деревьев. Когда законы, запрещавшие держать рабов, были пересмотрены, каждый колонист должен был иметь на каждых четырех негровмужчин по одной хорошо выученной шелководству негритянке. Предоставив в конце концов своей колонии право на создание представительной ассамблеи, попечители потребовали вместе с тем, чтобы каждый входящий в нее депутат посадил по меньшей мере 100 тутовых деревьев на каждых 50 акрах принадлежащей ему земли.

Если бы попечителям удалось создать Джорджию в том виде, в каком замыслили они ее в своем проекте, она представляла бы собой аккуратное, безупречное, в высшей степени производительное и абсолютно унылое сообщество людей. Народ Джорджии был бы расселен вдоль границы на равных участках земли, каждый из которых оборонялся бы физически крепким поселенцеммужчиной, пригодным к службе в местной мили цинТрезвое, благодушное, трудолюбивое население работало бы на земле с одинаковым рвением и, конечно же, не помышляло бы о том, чтобы заполучить себе участок побольше, переехать на лучшие земли или подняться в своем общественном положении. Этот жизнерадостный и усердный народ не знал бы усталости, скуки или отчаяния и потому не нуждался бы в употреблении крепких напитков. Торговцы из соседних колоний не продавали бы поселенцам негров, ром или лучшую землю. В умеренном климате умеренного нрава люди побуждали бы своих женщин, детей и стариков ухаживать за шелкопрядом и выкармливать его, памятуя о том, что шелк, в конце концов, так важен для хозяйства империи! Колонисты Джорджии не знали бы выгод или же относились безразлично к тем выгодам, которые могли бы доставить им иные занятия.

Единственный изъян проекта состоял в том, что осуществить его могли только живые люди на этой, а не на выдуманной земле. Впрочем, не было и не могло быть людей или мест, вполне отвечавших его целям. И уж меньше всего отвечали им поселенные на песчаных, поросших сосняком пустошах Джорджии несчастные беженцы из Лондона XVIII века.

Американцы: Колониальный опыт: Пер. с англ. /Под общ. ред. и с коммент. В. Т. Олейника; послеслов. В. П. Шестакова. — М.: Изд. группа «Прогресс»—«Литера», 1993. —480 с.