СТАТИСТИЧЕСКИЕ ПРОГНОЗЫ: КАКОЙ У ВАС РАЗМЕР?

Одной из особенностей развития статистики в США было то, что она не стала сугубо академической наукой. В демократическом американском обществе она нашла самое широкое, невиданное до того времени применение, и в результате в XX веке важнейшим элементом американского общественного сознания стал количественный анализ. Не только избирательные кампании и перепись населения стали объектами статистического анализа. Требовались ответы на вопросы: Сколько? В каком объеме? Каковы размеры?

Важнейшими факторами, которые оказали влияние на развитие и дальнейшее усиление оценочного количественного сознания, явились промышленность США и американский уровень жизни. Рост потребности в изготовлении всевозможных потребительских товаров на крупных предприятиях страны, с тем чтобы они стали достоянием каждого американца, привел к тому, что несчетное число статистических исследований охватило всю повседневную жизнь американцев.

Наглядно в этом можно убедиться на примере развития новых направлений в изготовлении одежды. Мы уже были свидетелями того, как предприятия по производству готовой одежды практически вытеснили ее домашнее производство. Одним из обстоятельств, сделавшим это возможным, стало развитие новой отрасли статистической науки — антропометрии (слово вошло в английский язык в середине XIX века). Это наука о размерах фигуры человека; она занималась выявлением наиболее общих черт, характерных для того или иного размера, а также различий в пропорциях тела у людей разного возраста, класса, национальности. До середины XIX века общепринятым утверждением, подкрепленным религиозными догмами об уникальности души каждого человека, было утверждение о том, что размеры тела одного человека совершенно отличны от размеров тела другого. Если это соответствовало действительности, то всякие попытки наладить серийное производство одежды, которая могла бы подойти разным покупателям, оказались бы безнадежными. Таким образом, если бы вы захотели иметь хорошо сшитую одежду, то вам пришлось бы или самому ее шить, или обратиться к портному.

Во время Гражданской войны, когда требовались большие партии военной формы, была накоплена обширная информация о размерах человеческого тела и выявлена очень важная закономерность, согласно которой определенные мерки имели особенность регулярно повторяться. Например, при окружности талии в 38 дюймов, а длине рукава в 34 дюйма в восьми случаях из десяти будет соответствующая им ширина плеч. Это простое открытие сделало возможным серийное производство одежды, которая хорошо сидела почти на каждом. Открытие было простым, однако оно имело решающее значение для развития швейной промышленности, которая поставляла в магазины продукцию, пригодную для всех покупателей. В конце войны установленные данные о размерах человеческого тела стали доступны владельцам швейных фабрик и позволили им наладить серийное производство готовой одежды для необыкновенно выросшего потребительского рынка: для сотен тысяч демобилизованных солдат; для нового потока иммигрантов; для процветающих граждан таких новых, стремительно растущих городов, как Чикаго, Омаха и Денвер; для рабочих многочисленных новых фабрик. Впервые средние американцы получили возможность купить готовую одежду, которая была красивой и хорошо сидела.

Накопление и распространение информаций о размерах человеческого тела играли во всем этом не последнюю роль. В 1880 году появилась эпохальная книга Дэниела Эдварда Райана «Изменение пропорций человеческого тела: полный набор мерок для фшуры человека любого возраста и мерки для детей подростков. Наконецто Райан представил научный справочник о стандартных размерах готовой одежды для мужчин, юношей, мальчиков. Справочник Райана содержал специальные таблицы, по которым можно было вычислить все мерки, если известны окружность бедер и вес. В 1889 году профессор Франц Боас читал курсы по антропометрии и антропологической статистике в Университете Кларка. Статистические данные о размерах человеческого тела, очень полезные в целом ряде случаев (например, при разработке образцов наиболее удобной школьной мебели), совершенно случайно послужили исходным материалом для новой, бурно развивающейся науки — педагогической психологии.

В начале XX века впервые в истории любой человек мог войти в магазин готового платья, назвать свой размер, например «42», и надеть пиджак, который полностью или с незначительными переделками удовлетворил бы самый строгий вкус. Теперь люди в своем сознании причисляли себя к определенной категории, «размеру» — обуви, рубашек, брюк, шляп, — что было еще одним свидетельством принадлежности американца к статистическому сообществу.

Для производства стандартных изделий, отвечающих любым вкусам, потребовалось введение единой системы измерения. Мы настолько привыкли к таким терминам, как минута, фут или галлон, что нередко забываем о том, что точные определения этих понятий были введены сравнительно недавно. Один известный физик отмечал в 1887 году, что «система мер и весов, используемая в повседневной жизни, является настолько путаной и ненаучной, а по некоторым пунктам содержащей ряд противоречий, что о ней трудно чтолибо писать, даже в кратком изложении, не совершая ошибок». До 1892 года в США использовалось восемь различных и авторитетных определений «галлона».

Эти «произвольные стандарты» делали возможным для любого предпринимателя выбирать для своего производства те из них, которые были ему наиболее удобны в данный момент. Это становилось особенно опасным с развитием новых отраслей промышленности. В 1900 году президент Американского института инженеровэлектриков сетовал на то, что из за отсутствия принятого в США точного определения единицы измерения света (она была совсем недавно принята Палатой мер и весов, и информация об этом напечатана в специальном справочнике по геодезии и картографии) американские ученые в своих лабораториях использовали более точную единицу измерения, принятую в Германии. В то же время в электротехнической промышленности использовалась своя единица измерения, отличная от двух других, принятых в Англии и Германии. В результате сложилась такая ситуация, что одна и та же электрическая лампочка с параметрами 10 ампер и 45 вольт в одном случае описывалась как «лампочка в 2000 свечей», а в другом (в соответствии с английскими и немецкими стандартами) — как «лампочка в 400 — 500 свечей».

Помимо этой путаницы, существовали и другие трудности. В строительной промышленности, например, такое положение затрудняло расчеты и составление смет. Один из специалистов писал в журнале «Сайентифик америкэн» в 1896 году, что предусмотрительный подрядчик обычно заказывал строительных материалов на 20 процентов больше, чем было необходимо, желая оставить себе свободу действий на случай исправления брака в работе, вызванного неточностью расчетов и различиями в оценке ее качества. К 1900 году, когда в США было уже налажено производство всех видов измерительных приборов, они отправлялись на калибровку в Англию или — чаще — в Германию.

Наиболее очевидными источниками существовавшей путаницы были большая протяженность территории США и разница в единицах, принятых в разных штатах, а также стремительный рост и темпы развития промышленности. Федеральная система правления, и прежде всего существовавшее положение о том, что сильная власть и постоянный контроль являются священной прерогативой штатов, только усиливала эту путаницу. Однако по Конституции США (ст.1, разд.8) конгресс получил право «устанавливать единицы мер и весов» (как и право «устанавливать и взимать налоги, пошлины, подати и акцизные сборы...чеканить монету, регулировать ее ценность и ценность иностранной монеты...»). Чтобы косвенно оправдать введение государственной системы мер и весов (не ущемляя прав штатов), было объявлено, что это соответствует требованиям конституции о чеканке денег. Объявлялось также, что «все пошлины, подати и акцизные сборы должны быть единообразны на всей территории Соединенных Штатов...».

Более века пришлось бороться Конгрессу США за введение единой системы мер и весов, так чтобы это не нарушило полномочий штатов и независимости предпринимателей. Джефферсон, Мэдисон и Джон Куинси Адамс выступали с подобными предложениями, но конгресс, опасаясь, что тахая мера приведет к установлению чрезмерного контроля федерального правительства, отказывался их принять. В 1828 году конгрессу удалось утвердить денежной единицей США британский тройский фунт, принятый там в 1758 году. Альберт Галлатен, в прошлом министр финансов, сумел в бытность свою посланником в Великобритании в 1827 году вывезти медную копию старого английского тройского фунта, которую поместил на хранение у директора монетного двора в Филадельфии. Впоследствии были изготовлены копии этого фунта и разосланы всем монетным дворам страны, с тем чтобы на его основе был изготовлен золотой фунт. Во время пожара здания парламента в 1834 году английский образец сгорел, и после этого описание филадельфийского медного фунта стало довольно неопределенным, делалась ссылка на определение фунта, принятое британской системой мер веса. Чарлз Пирс фазносгоронне одаренный и непостоянный в своих взглядах философ, кому судьбой дано было стать главным метафизиком американского прагматизма), директор Палаты мер и весов, отмечал в 1884 году, что тройский фунт не мог быть использован как единица веса. Он обосновывал это тем, что стандартный тройский фунт не был взвешен в вакууме, поэтому его настоящий вес оставался неизвестным. Американское правительство также не имело прибора для взвешивания в вакууме, отмечал Пирс, поэтому вес американского фунта остался «неизвестным». И все же этот неопределенный «фунт» оставался до 1911 года принятой в США мерой веса для монетного двора.

Федеральная палата мер и весов была создана в рамках министерства финансов. Это было продиктовано все возрастающими жалобами на отсутствие единообразия при сборе таможенных пошлин в портах США. Первый директор Береговой службы Фердинанд Рудольф Хесслер, иммигрант из Швейцарии, недавно приехавший в США, обнаружил, что невозможно найти две таможенные службы, которые бы в своей работе использовали одинаковые единицы измерения, например фунт или бушель. В результате выяснилось, что в разных портах взимались неодинаковые пошлины. После 1830 года Хесслер предпринял активные действия по установлению единых стандартов, однако страх конгрессменов перед усилением федеральной власти оставался серьезной помехой. Хесслеру пришлось провести работу в каждом штате, убеждая там жителей и представителей власти в необходимости введения единой системы. В своей борьбе он преследовал скорее политические, нежели научные цели; дело двигалось медленно.

После испаноамериканской войны 1898 года США активно включились в мировую политику. В последующее десятилетие экспорт американских товаров удвоился. После того как страна стала лидером в мировой торговле, было уже невозможно откладывать введение единой системы мер и весов. Потребители во всех странах мира хотели иметь твердые гарантии качества американских товаров. Новую кампанию за национальную систему стандартов возглавил Лаймен Гейдж, бизнесмен из Чикаго, своим собственным трудом достигший высокого положения. В 1893 году он возглавлял дирекцию Всемирной выставки в Колумбии, был министром финансов при президенте Уильяме Маккинли, финансировал испаноамериканскую войну. В 1900 году он выступил в конгрессе с настоятельной просьбой принять единую систему стандартов, отметил, что США более не могут полагаться на единицы измерения, принятые в других странах, что американские предприниматели нуждаются в том, чтобы страна позаботилась об «обеспечении необходимой степени единообразия и точности» при производстве промышленной продукции. Конгресс одобрил предложение Гейджа в 1901 году, с изменением лишь названия «Национальное бюро по стандартизации» на «Национальное бюро стандартов». Бюджет за 1900 год прежней Палаты мер и весов составлял 9410 долларов. Во время обсуждения в конгрессе предложенного Гейджем законопроекта некоторые конгрессмены высказали возражения относительно жалованья главы нового бюро, которое должно было составить 6000 долларов, то есть почти столько же, сколько получал министр финансов. Гейдж многозначительно ответил, что «почти любой может выполнять функции министра... однако главой этого бюро может стать только знающий и высококвалифицированный человек».

Человек, прибывший в Вашингтон для создания Национального бюро стандартов, оправдал ожидания Гейджа. Им был Сэмюел Уэсли Стрэттон, сын фермера из штата Иллинойс. Он окончил Иллинойский университет, читал там лекции и впоследствии ввел преподавание нового курса по электротехнике. В 1892 году был создан Чикагский университет, и Стрэттон начал работать в новом учебном заведении. Здесь он вместе с Элбертом Майкелсоном проводил эксперименты по определению скорости света. Во время испаноамериканской войны он служил на флоте. По просьбе Гейджа Стрэттон практически один, без чьейлибо помощи, составил проект закона о деятельности нового бюро, который был представлен на обсуждение в конгресс. Как отмечал один из участников этого обсуждения, Стрэттон буквально «очаровал» членов комиссии конгресса своими демонстрациями и пояснениями к законопроекту. Будучи первым руководителем бюро, он со всей страстью экспериментатора и исследователя занялся сбором необходимой аппаратуры и набрал блестящий научный штат. За двадцать лет работы он сумел придать бюро статус одной из ведущих организаций, определявших деятельность американской промышленности: перевод бюро в 1903 году из ведения министерства финансов в ведение министерства торговли только еще более способствовал повышению его влияния и авторитета.

К тому времени, когда Стрэттон оставил свой пост в 1923 году, Соединенные Штаты заняли ведущее место в мире по разработке методики проведения тестов и различных измерений, а также по разработке стандартов. Бюро взяло на себя инициативу по испытанию всех видов материалов, им были разработаны единицы измерения для потребителей электричества, включая коммунальные предприятия и службы, число которых было чрезвычайно велико, а их работа была сопряжена с множеством трудностей. Кроме того, бюро разработало новые точные единицы измерения для света и газа. Оно издавало специальные брошюры, в которых потребитель мог ознакомиться с основными характеристиками бытовых приборов и материалов, использовавшихся в хозяйстве. Томас Эдисон отмечал в 1919 году, что обычно книги по проблемам радиосвязи изобилуют математическими расчетами, и он ощущает растерянность, когда начинает их читать. Однако что касается такой книги, выпущенной бюро, то он оценил ее как «лучшую публикацию в этой области», которую когдалибо читал. Во время первой мировой войны бюро проводило эксперименты по разработке заменителей кожи, бумаги и ткани, оказывало помощь при создании технологии строительства (удов из железобетона. Война и военные нужды сослужили добрую службу бюро, ему удалось убедить американских предпринимателей в необходимости стандартизации. После войны бюро начало «крестовый поход за стандартизацию», сделав его частью кампании по борьбе с издержками производства, которую возглавил министр торговли Герберт Гувер.

В последующие десятилетия бюро стандартов играло ведущую роль при разработке программ по преодолению всех национальных кризисов и всегда было инициатором разного рода Нововведений. В годы Великой депрессии бюро занялось пересмотром «кодексов честной конкуренции» и разработкой новых потребительских образцов для Американской национальной стрелковой ассоциации. Во время второй мировой войны оно искало способы экономии бензина и поддерживало исследовательскую работу по получению синтетической резины и заменителей других дефицитных материалов. Во время научноисследовательских изысканий по получению атомной энергии, а затем и по созданию атомной бомбы, бюро обеспечило необходимое исследование свойств урана, разработало новый тип взрывателя, благодаря чему его вклад в реализацию всего грандиозного проекта явился неотъемлемым и весьма существенным. Бюро всесторонне поддерживало и космические исследования. Его сотрудниками были созданы более совершенные приборы для проведения испытаний и определения параметров материалов в не изученных до того времени диапазонах измерения й при крайне высоких и низких температурах.

К 1970 году Национальное бюро стандартов, которое находилось неподалеку от столицы и занимало участок площадью в 70 акров, стало своего рода святым местом, как бы олицетворяя своей деятельностью принявшее общенациональный характер движение за увеличение количества выпускаемой продукции и его позитивное влияние на ее качество. Здесь верховные жрецы, посвященные в таинство измерения, делали все для того, чтобы укрепить веру нации в количественные характеристики.

Америкацы: Демократический опыт: Пер. с англ. /Под общ, ред. и с коммент. В.Т. Олейника. — М.: Изд. группа «Прогресс» — «Литера», 1993. — 832 с.