СООБЩЕСТВА РИСКА

Среди статистических сообществ самыми распространенными и потенциально более других располагавшими возможностями для дальнейшего роста были сообщества, в которые входили люди, имевшие страховку. К середине XX века страхование стало неотъемлемой частью жизни всех американцев, на него уходила основная часть семейного бюджета, без него не обходились планы на будущее. В 1840 году в США было зарегистрировано страховок на сумму всего 5 миллионов долларов (договоры заключались пятнадцатью страховыми компаниями). Через двадцать лет номинальная стоимость полисов по страхованию жизни превысила 150 миллионов долларов, еще через десять лет она достигла 2 миллиардов, а спустя сто лет составила огромную сумму в 1284 миллиарда долларов. К 1970 году насчитывался 351 миллион договоров о страховании жизни, в среднем на каждую семью приходилась сумма в 19 500 долларов. Капиталы пятидесяти крупнейших страховых компаний составляли 164 555 миллионов долларов, они стали играть заметную роль на инвестиционном рынке страны и фондовой бирже, то есть в процессе накопления капитала.

О той важной роли, которую играл страховой бизнес в жизни Америки, редко упоминалось на страницах печати. Однако его возрастающее могущество было отчетливо заметно на американском небосклоне. Здания страховых компаний по своей высоте и размерам не уступали церковным храмам. История появления и создания американских небоскребов может быть прослежена на примерах строительства монументальных зданий разраставшихся страховых компаний, в число которых входили такие, как «Эк витэбл лайф билдинг» (1868 — 1870) в Нью-Йорке, «Хоум иншуранс билдинг» (1883—1885) в Чикаго (первое высотное здание, возведенное на каркасе, которое некоторые относят к числу первых настоящих небоскребов), «Нью-Йорк лайф иншуранс билдинг» (1890) в КанзасСити и многие другие. Как отмечал президенткомпании «Пруденшал» при открытии высотного здания в 1892 году, «идея состоит в том, чтобы здание, которое будет олицетворять и символизировать характер деятельности компании, должно также демонстрировать ее всепроникающий дух благотворительности и бесконечную преданность этому золотому правилу». Вход в здание страховой компании в Нью-Йорке, расположенной на Бродвее в доме номер 346, напоминал вход в «древний храм—оно и на самом деле было храмом—Храмом Человека». В новом здании «Метрополитэн лайф иншуранс компа ни» на Мэдисонсквер (часть здания была открыта в 1893 году) главная лестница имитировала центральную лестницу здания «Грандопера» в Париже, а башня, строительство которой было закончено в 1909 году, считалась самой высокой в мире.

Страхование, конечно, не было сугубо американским изобретением. В древние времена купцы и моряки, чья жизнь была полна опасностей — их преследовали кораблекрушения на море или пожары на суше, — а также люди иных профессий, многое ставившие на карту и нередко рисковавшие потерять все, предпочитали платить другим людям за готовность разделить с ними риск от их предприятия. Но именно в Соединенных Штатах во второй половине XIX века страхование стало демократическим институтом, деятельность которого охватила все общество. Массовое демократическое страхование—страхование каждого и почти от всего — вошло в жизнь страны после Гражданской войны и было продуктом американской цивилизации.

Если не у всех граждан было имущество для страховки, то каждый мог застраховать свою жизнь. В определенном смысле, конечно, смерть не была «риском», она была, пожалуй, единственным безусловным фактом в жизни человека, и никакая страховка не могла ее предотвратить. Но в то же время для любого человека не было ничего более неопределенного или демократического, чем время его смерти, и он получил возможность хоть както смягчить первый шок для своих близких и друзей, скопив на этот случай определенную сумму денег. Таким образом, страхование жизни, особенно для тех, кто был небогат, стало институтом благотворительности: своеобразным способом помощи нуждающимся, вдовам, сиротам. Именно по этой причине страхование жизни было внедрено в самую последнюю очередь. Страхование в области коммерции стало очень прибыльным делом задолго до этого.

В Западной Европе страхование жизни поначалу было своего рода азартной игрой. Каждый мог оформить страховой полис на любого другого человека. Поскольку это порождало предпосылки для мотивированного убийства, в конце XVIII века в Англии были приняты законы, по которым человек, получавший страховой полис, должен был иметь «гарантируемую заинтересованность» — существенную материальную заинтересованность в человеке или деле, не связанную с самой страховкой. Развитие математики (прежде всего работы Паскаля, Галлея и др.), накопление статистических данных сделали возможным составление приблизительных таблиц продолжительности жизни. Религиозные секты и некоторые профессиональные союзы создавали общества «взаимной дружеской поддержки» с общими фондами для помощи своим членам в трудные моменты жизни. Первое общество по страхованию жизни — «Фонд пресвитерианских священников» — было создано в 1759 году в Филадельфии. Но только в XIX веке страхование жизни получило широкое распространение.

Когда существовали местные общины, друзья и соседи, готовые прийти на помощь в несчастье, были всегда рядом. Церковь старалась заботиться о вдовах и сиротах. Соседи, собравшие деньги на строительство коровника, не отказывались от сбора средств и на строительство нового, если старый сгорел. Но ослабление связей в общинах и рост числа жителей в них способствовали расширению потребностей и запросов. Те люди, которые не могли полностью положиться на своих соседей, и те, чьи родственники уехали в отдаленные районы страны, вынуждены были искать для себя иную опору. Страхование в определенном смысле заменило им связь с семьей, соседями, членами общины. Кроме того, оно решало проблему гарантии безопасности учреждением единого материального фонда, из которого человек при необходимости мог позаимствовать средства. Точно так же, как строительство водопровода в городах, электрификация, распространение телевидения, подобное предоставление людям возможности заимствовать средства из единого крупного фонда способствовало разъединению, обособлению людей. Страхование было личным делом каждого. Человек, имеющий хорошую страховку, гораздо меньше нуждался в соседях и получал с нее пособие независимо от их согласия, даже не ставя их в известность.

По своей природе страхование — новый вид потребительского сообщества — было широкомасштабным институтом демократической направленности. «Как нет ничего более неопределенного, чем продолжительность отдельной человеческой жизни, — отмечал Илайзер Райт, — так и нет ничего более определенного, чем средняя продолжительность жизни тысяч людей». Поскольку страхование небольших групп не оправдывало себя, оно стало необходимым демократическим атрибутом всего общества. Нет ничего удивительного в том, что в самом крупном демократическом обществе страховой бизнес превратился в процветающее, гигантское предприятие, которое по своему экономическому мшуществу уступало только правительству.

Илайзер Райт, «отец бизнеса по страхованию жизни», выступил не в роли бизнесмена, а, скорее, реформатора. Мы обычно не рассматриваем страхование жизни как благодатную сферу для деятельности энергичного и страстного общественного деятеля. Но Райт был одержимым человеком, и его евангелистский пыл, который он сначала направил на борьбу с рабством, позднее был обращен на пользу развитию страхового дела. Он рассматривал страхование и как гуманный институт для оказания помощи вдовам и сиротам, и как социальный институт, целью которого были приумножение средств, которыми располагал тот или иной человек, и рост этого капитала после его смерти. В 1810 году его отец отправился из штата Коннектикут на Запад в штат Огайо, где, расчистив себе участок для фермы, организовал школу, в которой юный Илайзер получил подготовку для поступления в колледж. Учился в Йеле и окончил его в 1826 году, проявив выдающиеся способности в математике. Под влиянием евангелиста Теодора Уэлда, борца против рабства, Райт сам стал активистом этого движения, был автором многих публикаций по этой теме, издавал печатный орган «Массачусетс аболиционист». Чтобы заработать средства на содержание своей растущей семьи (у него было восемнадцать детей, из которых шестеро умерли в младенчестве), он провел подписку на книгу поэтических переводов на английский язык «Басен» Лафонтена, что по тем временам было прекрасным и невероятным проектом. Книга должна была выйти роскошным изданием в двух томах с иллюстрациями. Он оплатил публикацию тысячи комплектов, продажей которых вразнос занялся сам.

Когда Райт отправился в Англию, чтобы попробовать продать ее там, переводы Лафонтена и интерес к статистике способствовали тому, что он был принят в литературных кругах Лондона. Однажды утром в 1844 году он завтракал с Элизабет Барретт, Робертом Браунингом и их друзьями. Они спросили его, что ему больше всего понравилось в Лондоне.

Я ответил, что туннель под Темзой самый большой, но интереснее всего мне было в «Сан лайф оффис», где я многое узнал о страховании жизни. «Страхование жизни, — вставил мр Проктер, — это самый большой обман, совершаемый в христианском мире». Эти слова поразили меня, но после некоторого колебания я решился сказать следующее: «Вы удивляете меня, мр Проктер. Я вряд ли бы отважился пересечь океан, оставив на другом берегу жену и пятерых детей, если бы не застраховал жизнь в недавно открывшейся страховой компании в Бостоне». «Сходите на королевскую биржу,—посоветовал мне мр Проктер,—в четверг в три часа дня, и вы увидите, что я имею в виду». Я заверил его, что непременно схожу туда, и действительно так и сделал. В этом величественном здании я увидел следующее: там продавались страховые полисы на стариков спекулянтам еврейской национальности, которые за обладание ими должны были платить ежегодный взнос страховой компании до тех пор, пока их клиента не настигала болезнь или смерть. Как мне сказали, такие сделки практиковались потому, что по неписаному правилу страховые компании никогда не покупали выданные ими полисы. На мой взгляд, это правило было ужасным! Я наблюдал торги рабами у себя на родине. Этот порядок, существовавший в Англии, был столь же несправедливым. Если мне суждено дожить до старости, подумал я, я бы не хотел, чтобы моя страховка попала в руки человека, у которого была бы хоть малейшая материальная заинтересованность в моей смерти. Мне стало ясно, почему страхование жизни вызвало столь сильное отвращение у английского поэтапесенника... Я принял следующее решение: если когдалибо вернусь в Америку, то сделаю все возможное, чтобы подобной практики не существовало.

Спекуляция, свидетелем которой стал Райт, имела место потому, что страховые компании отказывались выплачивать выкупную стоимость по страховке. Прошло тридцать шесть лет, прежде чем Райту удалось убрать из законов штата Массачусетс положения, делавшие возможным подобные злоупотребления. Все это время он прикладывал усилия к тому, чтобы страхование жизни давало простому человеку чувство надежности и покоя.

Илайзер Райт жаловался, что когда он впервые стал заниматься страхованием жизни, то увидел, «что дело это было самым удобным и постоянным источником наживы для мошенников, какое когдалибо знало человечество». Несомненно, существовало множество компаний, которые придерживались в своей работе законов порядочности и честности. Но и соблазн для шарлатанов был слишком велик. Разного рода аферисты открывали солидные конторы, привлекали богатых уважаемых клиентов, которых использовали в качестве ширмы, затем страховали других граждан, собирали взносы и после объявляли о банкротстве или просто исчезали.

«Уважаемый Райт,—писал один из его друзей, — был наделен всеми качествами, кроме здравого смысла». Однако его математический талант в сочетании со свойственным ему реформаторским духом позволили ему сделать страхование по истине новым крупным демократическим институтом. «Страхование жизни, — объяснял Райт, — появляется как плод финансовой системы, благодаря которому капитал, являющийся залогом плодотворной жизни... может увековечить себя... Оно предоставляет возможность любому молодому человеку, не имеющему ни одного доллара, который он мог бы оставить в наследство, составить завещание на несколько тысяч долларов на случай своей смерти уже на следующий день после подписания страхового договора». Это изобретение привело к существенному росту материальных ресурсов людей, точно так же как паровой двигатель усиливал мощность, а телеграф победил расстояние. Оно было доступно всем гражданам. Для молодых людей, которые совсем недавно вступили в семейную жизнь, страхование жизни стало «таким же благословением, как крепкий сон. Но оно должно стать также и надежным делом».

Создание «условий», необходимых для успешной работы страховой компании, было сопряжено со множеством сложных проблем, непонятных не только простым людям, держателям страховых полисов, но и работникам компаний изза недостатка источников информации. Компании приходилось ежегодно взыскивать определенный страховой взнос, чтобы покрыть текущие расходы и накопить достаточные средства для оплаты неуклонно растущей суммы страховок. Компания не могла взимать слишком высокие страховые взносы, не могла она пойти и на их намеренное снижение, так как это не позволило бы ей собрать необходимую сумму для оплаты страховых полисов. Расчеты Могли еще более усложниться, если бы страховая компания захотела ввести «одинаковый взнос», который позволял бы клиенту ежегодно выплачивать одну и ту же сумму, но риск для самой компании в этом случае возрастал бы. А как определить, какой должна быть выкупная стоимость, если неожиданно клиент решит прервать договор? Все финансовые вопросы требовалось решить заранее, все суммы должны быть просчитаны в долларах, хотя компания и не может точно знать, каково будет число смертных случаев в течение года. Неудивительно, что именно поэтому страховой бизнес стал благодатным полем деятельности для мошенников, шарлатанов и нечестных торговцев. Держатель страхового полиса был склонен делать такую же ставку на платежеспособность компании, как и на продолжительность своей жизни.

Райт подверг самой резкой критике наиболее распространенные нарушения в страховом деле на страницах «Хронотайпа». Он приводил в качестве примера следующее. Стремясь продать как можно больше страховых полисов, некоторые компании принимали личные векселя, подписанные клиентом на сумму, составляющую три четверти взноса. В результате «капитал» этих компаний состоял преимущественно из долговых обязательств людей, страхование жизни которых они должны были обеспечивать. В случае смерти клиента его вдова получала лишь вексель своего мужа. Райт хотел, чтобы к страхованию подходили как «к обыкновенной математической операции, без ненужных расходов. До сих пор для миллионов людей это дело было окружено таинственностью... иероглифической вуалью». Под этим прикрытием компании, преследовавшие мошеннические цели, «обескровливали доверчивых людей» и на средства клиентов назначали высокое жалованье «“выдающимся математикам”, которые ежегодно проводили их по неизведанным глубинам логарифмической таблицы». Огромный успех Райта, как отмечалось в «Ханте мерчантс мэгэзин», заключался в том, что он «снял покров тайны» с этого дела.

Илайзер Райт обладал многими качествами, необходимыми для успешной деятельности в области страхования. Он был горячим сторонником реформ, проявлял блестящие способности в математике. Кроме того, он был отцом большого семейства и мог поручать своим детям простые расчеты, к нему обратились шесть страховых компаний с просьбой подготовить в таблицах обобщенный анализ опыта страховой деятельности, определив коэффициент смертности среди клиентов страховых компаний. В работе Райт использовал данные «Сводных таблиц по страховой деятельности» и закончил составление своих таблиц в 1853 гору Для каждого из 268 существовавших страховых полисов он составил отдельную таблицу, в которой указывался ежегодный резервный фонд, какой должна иметь компания с момента подписания страхового договора до истечения его срока. Каждая из 203 страниц требовала от Райта тысячи различных расчетов, которые ему приходилось производить самому без использования какихлибо счетных машин. За этот монументальный труд, состоявший из десяти рукописных копий, шесть из которых были отданы компаниямзаказчикам, Райт получил 2200 долларов.

Имея эти таблицы, любой бизнесмен без специальной подготовки мог обеспечить кредитоспособность страховой компании. Теперь не принимались оправдания относительно потери платежеспособности компаний, а выкупная стоимость любого полиса могла быть рассчитана незамедлительно. Но в это время еще не были разработаны специальные законы, согласно которым для страховых компаний было бы обязательным создание резервных фондов; не было и положений, которые бы защищали интересы клиентов. Разве мог быть утешением для вдовы или сироты, чьи семейные сбережения ушли на страховку, судебный иск против разорившейся или исчезнувшей компании? Райт, став за долгие годы аболиционистской борьбы безразличным к разного рода насмешкам, начал «лоббистскую деятельность в пользу вдов и сирот». Трибуну законодательной ассамблеи в Бостоне он использовал для борьбы за введение законов, по которым все компании, зарегистрированные в штате Массачусетс, должны были иметь необходимый резервный фонд, который мог быть рассчитан по его таблицам. Наконец в 1858 году в последний день слушаний законодатели штата, желая избавиться от Райта (скорее всего, по этой причине, а не по какимлибо другим соображениям), в состоянии раздражения приняли «этот вечный закон Райта»; при этом Райт лично наблюдал за тем, как губернатор без особого энтузиазма ставил свою подпись под законом. Теперь два уполномоченных должны были следить за претворением его в жизнь. Однако закон Райта был написан очень сложным языком, насыщен множеством математических терминов, поэтому его использование в страховом бизнесе было делом довольно трудным. Никто из политических друзей губернатора за это не взялся, и у него не оставалось другого выбора, как назначить на этот пост самого Райта, пожалуй, единственного, кто был способен толковать положения закона и исполнять обязанности уполномоченного по его практическому применению.

Находясь на этом посту, Райт собрал данные обо всех компаниях штата Массачусетс и на их основании составил «Справочник по страхованию жизни». В нем содержались данные о сумме каждого страхового полиса, указывался размер взносов и необходимого резервного капитала. Райт также объявил, что все граждане, имеющие страховой полис, могут обращаться к нему с любыми вопросами. Пользуясь своим справочником, Райт мог проинформировать обратившегося к нему американца относительно того, насколько страховой договор был ему выгоден и какой может быть выкупная сумма его полиса. По замечанию самого Райта, в течение года эта работа потребовала произвести 250 тысяч различных расчетов. Для облегчения своего труда Райт изобрел счетную машину, которая получила название «аритметр». Этот прибор, сделанный по принципу логарифмической линейки, делал подсчеты с точностью, которую можно получить, пользуясь линейкой длиной в восемьдесят футов. Устроен он был следующим образом: натуральные числа располагались по спирали на поверхности цилиндра с тем же интервалом, что и на логарифмической линейке.

Исследования Райта, публикация данных об отдельных компаниях, ежегодные доклады о его деятельности на посту уполномоченного не вызывали симпатий среди управляющих страховых компаний. Они называли его своим преследователем. «Приторная любезность — это совсем неплохо, — отвечал он, — но из нее никогда не строили пирамид или механических мастерских». Собрав данные о сомнительной деятельности четырнадцати компаний, он добился их выдворения из штата Массачусетс. От него потребовалось определенное мужество, ведь поступок был своего рода вызовом сложившимся социальным отношениям. Среди сотрудников этих компаний были многие уважаемые граждане штата. Одна компания, как выяснил Райт, тратила пятьдесят центов из каждого доллара на «издержки» и, кроме того, страховала любого человека независимо от состояния его здоровья, значительно сократила резервный фонд и публиковала фальшивые финансовые отчеты. Президентом этой компании был известный ученый из Йельского университета Бенджамин Силли мэнмладший, а управляющим — его зять. В другой мошеннической компании среди членов правления были английские аристократы, а обязанности официального статистика выполнял член Королевского астрономического общества Наступление Райта на мошенников еще более укрепило веру общественности в честные компании, деятельность которых получила его одобрение. Страховой бизнес процветал. За восемь лет, в течение которых Райт выполнял обязанности уполномоченного, страхование жизни в штате Массачусетс возросло в пять раз, что составило сумму страховых полисов в 500 миллионов долларов.

Однако Райт только начал свои реформы. Требование, чтобы компании имели достаточный резервный фонд, объяснял он, «делало страхование надежным, но от этого оно не становилось справедливей». Компании не могли отделаться от соблазна получить баснословные барыши от использования резервного фонда, и, когда страховой полис терял силу изза того, что клиент не платил взносов, компания обычно оставляла у себя накопленную сумму, отказывалась вернуть ему его накопления. Некоторые нечестные управляющие даже распространяли ложные слухи о банкротстве своих компаний, чтобы их клиенты прекратили платить взносы. Полисы теряли силу, и деньги клиентов конфисковывались. До принятия специального закона о возврате выплаченной по страховому полису суммы, по которому страховые компании должны были вернуть клиенту выкупную стоимость просроченного полиса, страхование оставалось, по словам Райта, «ловушкой для бедных сирот». В1861 году, например, Райт выяснил, что только десятая часть закрытых страховок была связана со смертью клиента, остальные были аннулированы по причине невыплаты взносов, и у этих клиентов не было никакой возможности вернуть свои деньги. Именно тогда Райт провел свой закон через конгресс Массачусетса.

Усилия Райта вынудили страховые компании создать свое лобби. В 1867 году они обеспечили принятие закона, по которому вместо двух уполномоченных оставили одного, причем положение было составлено так хитро, что оставался не Райт, а другой уполномоченный, который считал своим долгом «помогать» компаниям, а не преследовать их. Райт демонстративно отказался от годовой пенсии в 10 тысяч долларов, которая была ему предложена некоторыми управляющими страховых компаний за то, чтобы он вел себя тихо. Тем не менее он выбрал должность консультанта по статистике и хорошо зарабатывал в ряде солидных фирм. До самой смерти (он умер в 1885 году) он служил страховому бизнесу в качестве неоплачиваемого защитника интересов миллионов владельцев страховых полисов.

То, что было сделано в области страхования жизни в штате Массачусетс, повлияло на деятельность страховых компаний в Других штатах, так как ни одна из них не могла продавать в Массачусетсе страховые полисы, не подчиняясь законам этого пгга та. Реформы Райта способствовали стабилизации страхового дела, помогли страховым компаниям продержаться в тяжелое время после Гражданской войны.

Высокая компетентность Райта, его человеческие качества обеспечили успех его усилиям по усовершенствованию страхового бизнеса, значительно укрепили позиции страховых компаний, действия которых стали честнее и были направлены на защиту интересов простых американцев. Но для дальнейшей демократизации процесса страхования нужны были также таланты учредителей, коммивояжеров, рекламных агентов и других организаторов этого дела. Качества всех этих людей воплотились в одном человеке—Генри Хайде.

В возрасте шестнадцати лет Хайд покинул деревню Кэт скилл и отправился в Нью-Йорк, где поначалу работал клерком в страховой компании «Мьючуал лайф иншуранс», а в двадцать пять лет стал кассиром компании. Хотя «Мьючуал» была одной из крупнейших компаний перед Гражданской войной, условия страхования там были весьма неудобными. Максимальная сумма не могла превышать 10 тысяч долларов, поэтому американцы вынуждены были искать другие компании, где могли бы получить дополнительную страховку. Самолюбивый Хайд решил открыть новую контору, которая бы занялась этим делом. Вечером в субботу, 12 марта 1859 года, он обратился к президенту компании за советом по поводу реализации своего проекта. На это президент сразу же объявил ему, что он уволен, должен сдать ключи и может получить расчет в понедельник утром. Уже в понедельник Хайд снял комнату на втором этаже дома № 98 на Бродвее и обставил ее мебелью, взятой напрокат. «Чтобы посетителям было удобно и приятно,—вспоминал он,—я купил коробку сигар и положил ее на камин». В следующий понедельник появилась вывеска длиной почти в тридцать футов с надписью «Акционерное общество США по страхованию жизни». Она висела как раз над небольшой вывеской компании «Мьючуал», которая располагалась на первом этаже того же дома. Создавалось впечатление, что новая компания занимала все верхние этажи.

В соответствии с законом, принятым в штате Нью-Йорк, ни одна страховая компания не могла быть открыта без уставного взноса в 100 тысяч долларов контролеру штата. Хайд сразу же занялся сколачиванием необходимого капитала, чтобы вывеске соответствовало реальное дело. Для этого Хайду не вполне хватало происхождения и образования. Страхование было «другом вдов и сирот». Страховые компании не занимались торговлей, они были общественными институтами. Их управляющие не были купцами, обувщиками и т. п., то есть теми, кто создавал прибыль. Руководители страховых компаний обычно были учителями, президентами университетов, священниками, государственными деятелями и другими борцами за общественное благо.

Генри Хайд не получил высшего образования и не имел высокого социального положения. Его отец был простым страховым агентом. Мог ли он тягаться с такими авторитетными компаниями, как «Мьючуал», в списках сотрудников которых были многие известные имена? Ореол респектабельности пришел к его компании по счастливой случайности. Он был прихожанином пресвитерианской церкви на Пятой авеню, в чью конгрегацию входили некоторые богатейшие торговцы и банкиры города. Хайд подружился с сыном пастора — и в то время, когда он пытался собрать необходимую сумму денег, эта дружба сыграла решающую роль. Семнадцать из пятидесяти двух членов первого совета директоров «Эквитабл» были прихожанами этой церкви. Хорошо оплачиваемая должность врача компании была предложена молодому Эдварду Ламберту на том условии, что он убедит своего состоятельного отца вложить в это дело 25 тысяч долларов. Некий гн Генри Дей получил предложение стать адвокатом компании при условии, что он соберет 25 тысяч долларов. Когда тот выразил сомнение в целесообразности этого предприятия, подыскали другого кандидата, который принял предложенные условия, и тем самым удалось обойтись без скупого гна Дея. Что касается поста президента компании, то Хайд решил, что для этого более подходил не он сам, а Уильям Александер, брат пастора пресвитерианской церкви на Пятой авеню, окончивший Принстонский университет, «человек зрелого возраста, имевший большой опыт юридической и политической деятельности в законодательном собрании штата НьюДжерси, то есть человек, обладавший всеми теми качествами, которые внушали людям высокую степень доверия». Хайд как вицепрезидент и Управляющий был мозговым центром компании.

За четыре месяца Хайду удалось собрать необходимые 100 тысяч долларов, и он начал энергичную кампанию по продаже страховых полисов. Одно из преимуществ, которое давала “язь с религиозной общиной, не ускользнуло от внимания Аайда. Оно состояло в том, что в те дни «религиозная пресса» °ыла в центре внимания. У каждой религиозной общины были свои газеты и другие периодические издания; религиозные еженедельники, имевшие большой тираж, могли эффективно использоваться для пропаганды страхования. Когда преподобный С.Айринус Прайм, пользовавшийся большим авторитетом, «на одном из последних собраний общины» лестно отозвался о компании Хайда, последний наконецто дождался, что слова пастора были напечатаны в «Нью-Йорк обзервер», одном из ведущих печатных органов пресвитерианской общины. Позднее отдельные выдержки из речи Прайма были напечатаны в других газетах. Его преподобие Прайм отмечал следующее:

Компания «Эквитабл лайф ашуранс сэсайети была создана для того, чтобы удовлетворять нужды всех американцев, населяющих различные области нашей огромной страны. Ее основатели и директора — это в высшей степени религиозные и благочестивые люди. В обществе, где все граждане застрахованы от превратности судьбы, они надеются привлечь для работы в своей компании добропорядочных людей, желающих потрудиться в различных сферах страхового бизнеса. Они знают, что ум и добродетель могут продлить жизнь, что наиболее надежным и прибыльным страхование жизни может быть в просвещенных религиозных общинах. По мере того как они будут расширять масштабы своей деятельности и пополнят свои ряды священнослужителями из разных областей штата, их компания станет самой эффективной, полезной и благословенной организацией, которая будет действовать в интересах и в утешение вдов, сирот и церкви... Я уверен, что ваше общество является одним из самых ярких примеров поистине благотворительной организации нашей страны.

На клейме фирмы был выгравирован девиз: «Aeque pauperibus prodest locupletibus aeque» («На благо бедных и богатых»). Первую брошюру, выпущенную компанией, открывал раздел, в котором рассказывалось о «болезни Роберта Бёрнса» (бедность) и предписывалась «прекрасная предохранительная мера» (страхование). Хайд распространял тысячи памфлетов от «Эквитабл», в которых всячески пропагандировалось страхование жизни.

Святоши, противники страхования, аргументировали свою позицию тем, что «страхование жизни является демонстрацией неверия в Провидение, попыткой нечестивцев контролировать или предотвращать исполнение Его воли». Один из ответов на подобные заявления был следующим: институт страхования жизни был предопределен свыше, его цель — продлить жизнь путем устранения «отравляющего жизнь человека беспокойства и тягостных размышлений», принести ему облегчение в старости и в болезни. В одной из брошюр, выпущенных в 1872 году, отмечалось, что «бытовавшее в прошлом убеждение, что, приобретая страховой полис, мы тем самым бросаем вызов Королю тьмы, до сих пор не утратило своей силы в определенных кругах общества и наполняет душу жены, чей муж застраховал свою жизнь, предчувствием беды». Хайд обратился за помощью к представителям высшего духовенства, в том числе к самому Генри Уорду Бичеру, и попросил их написать статьи для будущих клиентов, в которых содержалось бы обоснование того, что страхование жизни не противоречит воле Бога.

«Благословенное» заведение Хайда в своем процветании превзошло все его ожидания. В 1862 году компания получила около двух миллионов долларов от продажи новых страховых полисов. Когда Хайда призвали в армию, он воспользовался законом и купил себе замену за 800 долларов. Позднее он описывал свой поступок как лучший из всех своих вкладов, которые когдалибо совершал. Гражданская война напомнила людям о том, что они смертны, и в 1862 году оборот страховых компаний Нью-Йорка почти удвоился по сравнению с предыдущими годами. К концу войны страхование жизни в армии и в целом по стране возросло в три раза. Объем операций «Эквитабл» был значительно выше, чем у ее конкурентов.

Хайд разработал сложную программу по подготовке страховых агентов, которая предполагала изучение специальной литературы, ознакомление с методами торговли, разбор основных вопросов, касающихся содержания страховых проспектов, и наиболее удачных ответов на претензии и возражения клиентов. К 1870 году стали регулярно проводиться встречи торговых агентов, в ходе которых они обменивались опытом, что, по мнению Хайда, укрепляло их моральный дух.

Предложенные Хайдом методы торговли приобрели общенациональный характер. Их отличие от ранее использовавшихся было примерно таким же, каким было отличие американских универмагов и магазинов, торговавших по каталогам, от обычных магазинов розничной торговли. Разъезжая по стране, Хайд высцупал с проповедями в защиту страхования жизни и вербовал новых страховых агентов. В «Руководстве для страхового агенте», написанном его преподобием доктором богословия Генри Фишем, пастором первой баптистской церкви в Ньюарке, и распространявшемся Хайдом, отмечалось, что «страхование жизни следует считать профессией», для которой сотруднику необходимо иметь вполне определенные качества. К ним относились следующие:

Как отмечал один из компаньонов Хайда, он воодушевлял сотрудников «Эквитабл» «своей страстной верой в компанию, своим энтузиазмом и уверенностью в ее триумфе. Это напоминало верность солдата своему знамени». Когда начадся экономический кризис, Хайд с убежденностью говорил сотрудникам компании: «Не падайте духом. Люди, как и раньше, будут умирать. Семьи, не имеющие страховки, окажутся в еще более отчаянном положении, чем раньше. Никогда еще не проявлялась так остро нужда в страховании, как во время этого кризиса... Давайте же все пойдем навстречу этому желанию людей». Он мобилизовал своих сотрудников для активной деятельности на всей территории страны. Он брал на работу агентов, в задачу которых входил наем торговцев, занимавшихся продажей страховых полисов по всей стране. В своем письме от 2 сентября 1867 года к агентам, представлявшим его интересы, он отмечал, что капитал «Эквитабл» чудесным образом составил 4,5 миллиона долларов уже после восьми лет работы.

Он организовывал встречи сотрудников, во время которых для них читался курс лекций и проводились мероприятия религиозного характера. И к 1870 году брошюры Хайда содержали выдержки из «рассказов» тех торговых агентов, которым удалось принести прибыль компании благодаря знаниям, полученным во время организованных им встреч. Хайд старался, чтобы в работе царил дух конкуренции. Для этого он организовывал специальные конкурсы и учреждал премии для победителей. Лучшим агентам в качестве фирменного знака преподносились массивные дорогие золотые часы с цепочкой — так компания оценивала их успехи. Можно сказать, что Хайд ввел традицию проведения американских торговых конференций. Это произошло как раз в то время, когда расширялась сеть железных дорог, росло число отелей, И у их владельцев были все основания всячески приветствовать и поощрять эти постоянные мероприятия, на которые съезжались делегаты со всех концов страны. Лично Хайд заявлял, что в п/ллмановском спальном вагоне он чувствовал себя гораздо уютнее, нежели в отеле.

Родился Великий Американский Коммивояжер. Работа в сфере страхования безусловно считалась добродетелью. Новый американский торговец в определенной степени благодаря риторике и организационному таланту Генри Хайда и ему подобных ассоциировался теперь не с мелким торговцем, шарлатаном или владельцем балагана и не с уличным лоточником, продающим лекарства, или Ф.Т. Барнемом, а с проповедниками, реформаторами, филантропами, вообще всеми, кто занимается благотворительной деятельностью. Религия торговли родила свою теологию, мораль, фольклор, иконографию, свои «теории» и философию. В первой половине XX века Брюс Бартон, основавший одно из крупнейших рекламных агентств, воздавал хвалу Христу как «величайшему в мире торговцу», а Библию определял как «бестселлер всех времен».

Хайд убеждал своих торговых эмиссаров в том, что страхование в жизни человека занимает второе место после Евангелия, что оно необходимо всем. В 1869 году Хайд очень пышно отметил десятую годовщину создания «Эквитабл». Ежегодный оборот капитала фирмы уже составлял 50 миллионов долларов, что превышало общий оборот всех британских компаний. Еще через двадцать лет «Эквитабл» по общей стоимости действующих страховых полисов стала крупнейшей страховой компанией в мире.

В 1899 году, когда Генри Хайд умер, контроль над деятельностью компании перешел к его двадцатитрехлетнему сыну Джеймсу Хейзену Хайду, который владел контрольным пакетом акций (502 акции) и имел репутацию (используя язык полисов «Эквитабл») «защитника вдов и сирот». Под его защитой было более трех миллионов вдов и сирот, а капитал компании составлял 400 миллионов долларов. Молодой Хайд, ках и любой другой юный принц, был начинен обычными добродетелями и Милыми пороками. Однако со временем его экстравагантность и безответственность стали привлекать к себе внимание; он был Франкофилом, и его званые обеды на средства компании («торговые издержки»), даваемые для французских актрис, иногда стоили более 10 тысяч долларов каждый. Среди соперников и врагов Хайда была семья Александер, которая опасалась, что он приберет к рукам и ее несколько меньшую, доставшуюся ей по наследству долю в управлении компанией. Ежегодно Александеры получали дополнительные доходы, сборы, комиссионные от «Эквитабл», которые составляли около миллиона долларов. Однако до того, как началось официальное расследование деятельности «Эквитабл» и других крупных страховых компаний, Хайд успел продать контрольный пакет акций дельцу из Нью Йорка Томасу Форчуну Райану за 2,5 миллиона долларов. По закону, согласно уставу компании, ежегодный доход от одной акции не мог превышать семи долларов. Однако обладание контрольным пакетом акций обеспечивало контроль над капиталом компании в 400 миллионов долларов.

В 1905 году в (уде штата Нью-Йорк во время процесса по нарушениям в деятельности страховых компаний обвинителем выступил молодой, красивый и способный Чарлз Ивенс Хьюс. Его успешное разоблачение излишеств, непотизма и безответственности в деятельности крупнейших страховых компаний положительно сказалось на его будущей карьере государственного деятеля. Эти разоблачения получили широкий отклик на страницах юмористического журнала «Пак» (октябрь 1905 года, публикация «Небольшие деньги для тех, у кого есть страховка»). Вот что там было написано:

Десятый вицепрезидент большой страховой компании покупает тысячу акций за 84 доллара. Если ценность акций повышается на десять пунктов, какова будет его прибыль? А если они упадут на десять пунктов, сколько потеряете Вы? Или: Три директора возвращаются из Европы, чтобы дать свидетельские показания. Первый возвращается на быстроходном лайнере за пять дней. Второй приплывает на тихоходном грузовом судне. Третий падает за борт. Кто из них наиболее дальновиден?

Журнал предлагал следующую анкету для претендента на пост президента страховой компании:

Ваше имя, жалованье, доля в незаконных доходах.

Есть ли у Вас предрасположенность, наследственная или приобретенная, к любой форме нарушения закона, например такой, как обман, спекуляция, дача (или получение) взяток, крупное и мелкое воровство?

Болели ли Вы когдалибо какойлибо из указанных болезней: паралич совести; забывчивость; жадность до денег; острый или хронический непотизм; осознание чувства вины; страсть к завышению, особенно при составлении отчетов; страсть к получению дополнительных доходов (сколько приступов уже было); стремление к увеличению содержимого своего кошелька?

Были ли у Вас угрызения совести изза лжесвидетельства?

Знаете ли Вы чтонибудь о социальном страховании? Если да, то что именно?

Неудивительно, что торговля пережила своеобразный ренессанс, когда началась продажа страховых полисов, невидимого товара. Его распространение было делом непростым и требовало детального разъяснения каждому клиенту, миллионам американцев, живших в демократической Америке и получивших возможность застраховать свою жизнь. К середине XX века некоторые виды страхования (например, страхование авиапассажиров в аэропортах) в соответствии с основными направлениями развития торговли в Америке приобрели комплексный, массовый характер, процесс выдачи страховок был автоматизирован. Однако абстрактный и многогранный характер страхования, его основные принципы и личностный аспект попрежнему оставались последним убежищем торговцев в их борьбе с рекламой.

Предприимчивость, энергия и риторика американских деловых людей способствовали тому, что страхование из спекулятивного бизнеса, бывшего сродни азартным играм, превратилось в одно из крупнейших и пользующихся уважением предприятий в США. Внедрение новой техники в промышленности привело к тому, что возросла степень риска для работающих на современных машинах. Очень скоро страхование стало всеобщим, и власти штатов выступили с инициативой придать ему обязательный характер. В Германии Бисмарк ввел государственную систему страхования рабочих по болезни (1883), от несчастных случаев (1884), по нетрудоспособности и старости (1889), и его примеру последовали правительства других стран, в том числе США. Прогрессисты выступили с требованием разработать на каждом предприятии договор, в котором бы были оговорены обязательства работодателя перед рабочими. Страхование стало государственным институтом. В 1908 году был принят федеральный закон о страховании федеральных служащих, к 1920 году аналогичные законы были приняты в большинстве штатов. Начиная с 1935 года, когда в период «Нового курса» .Рузвельта был принят Закон о социальном страховании, федеральное правительство оказывало поддержку проведению новых мер и расширению сфер социального страхования, в том числе по безработице, старости, нетрудоспособности, болезни. Однако чисто американскими оставались крупные частные предпринимательские страховые компании.

Каждое новое техническое усовершенствование было сопряжено с новым риском. Например, широкое использование стекла в окнах и в витринах магазинов подвергло риску их владельцев, и последние хотели застраховаться на тот случай, если окна или витрины будут разбиты и будет нанесен большой материальный ущерб. Газопровод, водопровод и электросеть таили в себе новые опасности. И конечно, появление локомотивов, автомобилей и самолетов только увеличивало опасность для жизни человека. Рост популярности технических видов спорта, а также горных лыж и лодочных гонок — все это открывало дополнительные возможности и перспективы для развития страхования.

Создание в Соединенных Штатах системы страхования от несчастных случаев было свидетельством повышения уровня жизни, так как все большее число американцев могли позволить себе покупку дорогих товаров. А это в свою очередь было сопряжено с увеличением степени риска стать жертвой несчастного случая, что могло потребовать впоследствии значительных расходов на лечение. Раньше основными видами страхования против несчастных случаев были страхование от пожара и от несчастных случаев на море. Теперь же каждый американец имел у себя дома множество различных технических средств, которые при определенном стечении обстоятельств могли причинить ущерб соседу или его имуществу. Автомобиль был несравненно более опасным для человека, нежели лошадь. В потоке автомобилей, движущихся со скоростью 60 километров в час, любая просто затормозившая машина таила в себе смертельную опасность для остальных.

В первой половине XX века самая большая часть новых форм страхования имела отношение к автомобильному транспорту. Первый страховой полис на автомобиль был выдан в 1896 году, когда в стране насчитывалось менее девяноста автомобилей. Размер тарифа определялся тем, на каком топливе работал двигатель: электричестве, бензине, паре. Когда еще не исключалась возможность серийного выпуска автомобилей с паровым двигателем, страховые общества были более всего обеспокоены вероятным ростом числа несчастных случаев от взрыва паровых котлов. Поначалу трудности в работе страховых компаний проистекали из того, что число их клиентов было невелико, и существовала неясность относительно целей, для каких они будут использовать свои автомашины. В 1916 году стало очевидно, что сумма страховки должна зависеть от количества автомобилей в той или иной местности. Необходимо было учитывать и разницу в использовании автомашин в городе и в сельской местности. Так, например, тарифы по страхованию автомобилей в Нью Йорке, где насчитывалось их более двадцати пяти тысяч, в двенадцать раз превышали тарифы, установленные в штате Аризона, где было застраховано всего двести машин. К 1965 году четверть всех взносов по страхованию собственности и по страхованию гражданской ответственности приходилась на страхование автомобилей.

Развитие системы страхования жизни, появление и расцвет компании «Эквитабл лайф ашуранс» и других частных страховых компаний привели к образованию новых центров власти. Как и автомобильная компания Форда («Форд мотор компани»), «Эквитабл» могла быть создана только благодаря участию миллионов американцев в этом деле. Крупнейшие страховые компании стали левиафанами, которые могли быть созданы только усилиями всех граждан, и, как очень скоро выяснилось, осуществлять контроль над их деятельностью было чрезвычайно трудно.

Америкацы: Демократический опыт: Пер. с англ. /Под общ, ред. и с коммент. В.Т. Олейника. — М.: Изд. группа «Прогресс» — «Литера», 1993. — 832 с.