ОДНОРОДНО ОБУСТРАИВАЯ ПРОСТРАНСТВО

К середине XX столетия миллионы американцев жили и работали высоко в воздухе. Целыми днями и ночами они находились в башнях из стали и стекла, и небоскреб стал символом американского города. Аналогично тому, как в XIX веке предприниматели, участвовавшие в строительстве городов, похвалялись своими гостиницами, которые они называли «дворцами для народа», в XX веке предприниматели похвалялись своими домамибашнями. Эти здания были результатом в равной мере как надежд и устремлений, так и необходимости. Возвышающийся небоскреб выражал новую, современную американскую идею движения вперед, намерение вступить в соперничество с самой природой, победить ограничения, налагаемые материей, пространством и сменой времен года.

Самые величественные небоскребы были построены в крупнейших городах, имевших наибольшую плотность населения и застройки. Вулвортбилдинг (1913) и Эмпайрстейтбил динг (1931) в Нью-Йорке, Трибюнтауэр (1925) в Чикаго и многие другие небоскребы были построены с целью удовлетворить действительные или воображаемые потребности большого метрополией. Но и в городах меньшего размера по всей стране также поднялись небоскребы, так как небоскреб для Америки не был только лишь естественной реакцией на экономическую потребность или же на недостаток земли. Например, в Талсе, штат Оклахома, так же как и в других городах Запада, мининебоскребы поднялись среди необъятных незаселенных просторов прерии.

В Старом Свете по мере того, как города росли, их территория расширялась. Самые многонаселенные города неизбежно занимали наибольшую площадь. Рим размещался на семи холмах, а большой Лондон еще до середины XX столетия охватывал территорию почти в 700 квадратных миль. В европейских городах самые высокие здания, за исключением исторических памятников, помещений художественных музеев и отдельных Диковинных построек типа Эйфелевой башни, имели не более пяти или шести этажей.

Высотные здания, воздвигавшиеся американцами, имели мало общего с Эйфелевой башней. Они предназначались для того, Чтобы люди в них работали и жили, поскольку американцы выработали новые способы жизни в помещении, способы подчинить своим нуждам пространство и время. Американцам больше не надо было быть привязанными к земле, поскольку вне непосредственной связи с землей они теперь получали воду для питья, мытья и стирки, избавлялись от нечистот, обо1ревали и охлаждали жилище и общались с соседями. Небоскреб был в высшей степени символичным выражением способности человека при удовлетворении своих нужд избавиться от зависимости от какихлибо определенных мест проживания и климата и создать себе удобные условия для жизни и работы, делая существование американцев, где бы они ни находились, качественно более однородным.

Создание первой крупной американской системы водоснабжения не было продиктовано стремлением облегчить быт местных жителей, но скорее желанием удовлетворить целый комплекс общественных потребностей: обеспечить подачу большего количества и лучшего качества питьевой воды, дать воду для поливки улиц и для тушения пожаров. Впервые значительные по масштабам муниципальные работы по созданию системы водоснабжения, в результате которых Филадельфия стала получать воду из озера Скулкилл, были осуществлены в 1801 году в связи с тем, что незадолго до того эпидемия желтой лихорадки унесла большую часть населения города, заставив других искать прибежища в сельской местности. Считалось, что данную болезнь можно предотвратить, если ежедневно, особенно в жаркую погоду, поливать улицы. Конструктор системы водоснабжения знаменитый Бенджамин Лэтроуб (которого Джефферсон назначил первым попечителем общественных зданий и под руководством которого была впоследствии воздвигнута первая секция здания Капитолия) столкнулся с противодействием со стороны горожан, вызванным сочетанием различного рода страхов и предубеждений. Разработанный Лэтроубом проект водопровода предполагал использование паровых машин на насосных станциях в центре города Слыхавшие о взрывах этих новомодных машин на речных судах Запада филадельфийцы решили, что насосные станции грозят захлестнуть кипятком и паром кварталы их собственного города В конечном итоге Лэтроуб решил дело, выступив с заявлением, что «паровой двигатель в настоящее время является таким же ручным и невинным, как и часы», и его проект, обошедшийся в четверть миллиона долларов, был воплощен в жизнь.

Но и спустя целый год Филадельфия, с ее населением в 70 ООО человек, являвшаяся самым крупным городом в Соеди ленных Штатах, получила годовой доход в размере только лишь 537 долларов от имевшихся тогда 154 пользователей водопроводом. Через десятилетие, когда население Филадельфии достигло 90 ООО человек, число пользователей водопроводом возросло до 2127. Представление о том, что водопровод является необходимым элементом быта, получило распространение по крайней мере на полвека позже. Городские жители могли попрежнему иметь необходимую им воду бесплатно, качая ее насосом или набирая из свободно текущих ручьев. «Пройдет немало времени, — предсказывал один филадельфиец, — пока смирятся с тем, что воду надо покупать. Платить за воду, которую пьешь, казалось почти таким же абсурдом, как и платить за воздух, которым дышишь. Однако во второй половине XX века даже фантастическое, похоже, начало становиться обыденным.

В самых ранних из американских систем водоснабжения вода по деревянным трубам подавалась к городу или же группе домов. В течение первой половины XIX века этим обычно занимались получавшие доход частные компании, уполномоченные легислатур штатов или муниципальных властей. Через три десятилетия после открытия в 1801 году в Филадельфии первой муниципальной системы водоснабжения то же самое было осуществлено в Новом Орлеане, Питтсбурге, Ричмонде и СентЛуисе.

В Нью-Йорке только после неудачи, которую потерпела в данной области возглавляемая Аароном Бэрром частная фирма «Манхэттен компани», и полувекового препирательства городские власти собрались наконец наладить водоснабжение. Эпидемии холеры 1832 и 1834 годов и ужасный пожар 1834 года, СТОИВШИЙ городу, согласно оценкам, 1,5 миллиона долларов, заставили муниципальные органы действовать. «В настоящее время, — отмечал житель Нью-Йорка, — нас снабжают водой из ручьев, которую развозят на повозках с окраин и из предместьев города. Эта вода, хотя далеко не столь хороша, все же много лучше той, которую получают из городских колодцев; мы платим два Цента за ведро, три ведра в день—это всего лишь умеренное количество для семьи, а три ведра в день стоят двадцать долларов в год». Городские жители частенько подмешивали в свою противную воду спиртное, и в связи с этим к прочим добавились доводы сторонников воздержания. «Вода является одним из элементов, совершенно необходимых для существования, таких, как свет, воздух,—высказал свою позицию «Нью-Йоркер».—И, следовательно, обеспечение водой не должно являться предметом торговли или спекуляции». Самый страшный в истории города пожар, вспыхнувший 17 декабря 1835 года (жители города сравнивали его с пожаром 1812 года в Москве), более остро поставил вопрос о необходимости водопровода.

От водохранилища, образовавшегося на реке Кротон в результате сооружения плотины, был построен Большой кротонский акведук, по которому начиная с 14 октября 1842 года вода миллионами галлонов стала поступать в находящийся на расстоянии тридцати миль Нью-Йорк. «В Нью-Йорке не говорят и не думают ни о чем другом, кроме кротонской воды, — отмечал в своем «Дневнике» Филип Хоун. — Источники, акведуки, гидранты и брандспойты постоянно попадаются на глаза и мешают нашему движению по улицам. Потоки политических речей уступили место потокам воды, и свободно льющиеся струи воды отвлекли внимание людей от острых проблем, связанных с запутанным состоянием национальной валюты». Некоторые нью-Йоркцы, однако, жаловались, что вода «вся полна головастиками и инфузориями», и испытывали «ужасные опасения, что у них внутри вырастут большие лягушки».

Самые убедительные аргументы в пользу улучшения муниципального водоснабжения были получены, когда в Лондоне английский врач Джон Сноу продемонстрировал, что все жертвы городской эпидемии холеры 1849 года пили воду из одной колонки на Бродстрит. Сноу доказал, что плохая вода — это не просто мутная вода, имеющая неприятный запах, но она содержит вредные вещества, попадающие туда из фекалий. Даже после того, как было доказано, что причиной определенных заболеваний могут быть определенные вещества, содержащиеся в нечистой воде, очистные сооружения приживались в американских городах медленно.

Значительный вклад в развитие очистных сооружений в Америке был осуществлен Джеймсом Керквудом, который был направлен в Европу от города СентЛуиса для изучения того, как там поставлено это дело. По прочтении доклада Керквуда руководители СентЛуиса решили не предпринимать попыток пропускать через фильтр илистую воду Миссисипи. Но тогда город Покипси поручил Керквуду построить сооружения по очистке вод Гудзона. Это была первая крупная фильтровальная установка в Соединенных Штатах, и она стала образцом для строительства подобных сооружений по всему миру. Одной из основных проблем в фильтровальных установках с песчаными прокладками были накапливающиеся шлаки и нечистоты, которые трудно счищались с песчаных прокладок. Гениально просТОе предложение Керквуда заключалось в том, чтобы счищать наслоения с прокладок, просто изменяя направление движения роды через фильтр, чтобы они сами сошли под воздействием рстречной струи.

В американских городах в одном за другим вода потекла потоками, казавшимися бесконечными. К середине века водопровод можно было обычно встретить в больших городах в домах представителей верхушки среднего класса. В 1860 году каждый из шестнадцати крупнейших городов США (которые насчитывали по меньшей мере по 50 ООО жителей) имел ту или иную систему водоснабжения. Все они, за исключением четырех (Нового Орлеана, Буффало, СанФранциско и Провиденса), принадлежали муниципалитету. В меньших по размеру городах также довольно часто имелся водопровод.

При всем том, что водопровод в доме все еще являлся принадлежностью верхушки среднего класса, американцы, которые могли себе это позволить, уже относились к воде так, будто бы ее запасы были неиссякаемы. Те, кто составлял планы, совершили ошибку, основывая свои прогнозы на раннем опыте эксплуатации водопровода в Филадельфии. Бостонцы, выступавшие против высокой, с их точки зрения, стоимости акведука Кочитуатэ (завершенного в 1848 году), говорили о нелепости рассчитывать на городское потребление 7,5 миллиона галлонов воды в день. Уровень потребления воды был таков не в результате того, что слишком много семей имели в своих домах водопровод, а, как установил бостонский комитет по водоснабжению, потому, что две третьих воды расходовалось впустую. В платных конюшнях, в примитивных уборных и писсуарах вода постоянно подтекала. В холодную погоду, когда домовладельцы опасались, что трубы могут замерзнуть, они оставляли на всю ночь краны полностью отвернутыми. Во время январских холодов 1854 года ежедневное потребление воды возросло до 14 миллионов галлонов, резервуары стали почти пустыми, дома в более отдаленных частях города остались без воды. По ночам по городу посылали наблюдателей, которые прислушивались, не льется ли гделибо вода, и предупрежда Ли нарушителей, что их водопровод могут отключить. В 1860 году комитет по водоснабжению высказал свою озабоченность в связи с тем, что ежедневный уровень потребления воды в Бостоне составляет в среднем 97 галлонов на одного жителя, гго ¦не имеет аналога в цивилизованном мире», и выразил опасение, что город вскоре будет не в состоянии удовлетворять запросы жителей.

Эти муниципальные системы водоснабжения, как и другие новые устройства по непрерывному снабжению людей чемлибо, были не просто новым, средством обеспечения некоторых из древних потребностей человека. Они сами по себе стали каналами воздействия на человека, вследствие чего у него создавались ненасыщаемые новые потребности. Даже еще прежде, чем все американцы привыкли к такой роскоши, как вода из крана, муниципальные системы водоснабжения стали причиной новых нехваток. А через полвека с электричеством в домах повторилась, разумеется, та же история, что и с водопроводной водой.

С водопроводом в жизнь вошло множество новых способов использования воды и одновременно многократно увеличилось число американцев, для которых сделались доступными прежние способы ее использования. Только через два года после ввода в действие Кротонского акведука уполномоченные нью-Йоркского магистрата предупредили нью-Йоркцев, что они не собирались снабжать водой фонтаны во всех парках города или забавлять городских мальчишек игрой с водой, бьющей из пожарных гидрантов. Сперва все полагали, что бани останутся в основном общественными заведениями. В-1849 году, когда в Филадельфии было уже 15 ООО домов с водопроводом, только лишь в 3500 имелись собственные ванны. В Нью-Йорке стоимость обычного билета для посещения общественной бани составляла три цента или шесть центов, если вы хотели мыться в отдельной комнате.

В других частях света ванна в доме также продолжала оставаться роскошью. Однако в Соединенных Штатах полвека спустя ее стали рассматривать как необходимую принадлежность быта среднего класса. Нация, занимавшая лидирующие позиции в мире в области демократизации удобств, естественным образом явилась и местом рождения ванны, предназначенной для широких масс населения. Распространение американской ванной комнаты было быстрым и впечатляющим. К 1922 году Бэббит Синклера Льюиса ежедневно начинал свой день в собственной «прямотаки королевской ванной из фарфора, глазурованного кафеля и металла, глянцевого, как серебро».

В старые времена общественные места обычно имитировали частные владения граждан. Гостиницы строились по образу частных особняков, а городские административные здания выглядели, как напоминающие дворцы жилища богатых горожан. Однако в городах, возникавших в XIX веке в Соединенных Штатах, повсюду было полно приезжих и все еще мало богатых горо зсан и, разумеется, не было старинных дворцов. Здесь общественные здания и места общественного пользования имели свой собственный стиль, который постепенно оказывал влияние да образ жизни горожан. Большие витрины, целью которых было выставить на всеобщее обозрение товары модных универсальных магазинов, вошли потом в обиход в качестве «обзорных окон» в многоквартирных жилых домах и частных особняках. Диалогичная история произошла с водопроводом и ванными комнатами.

Роскошные американские отели, «дворцы для народа», были в числе первых американских зданий, где был проведен водопровод; и это явилось одним из факторов, оказавших наибольшее влияние на отношение американцев к водопроводу как к элементу повседневной жизни. Даже еще до того, как в Бостоне была оборудована муниципальная система водоснабжения, многоквартирный жилой дом Тремонтхаус, строительство которого было завершено в 1829 году, имел собственный водопровод, наполнявший водой ванны жильцов, а также восемь уборных, выстроившихся в ряд в первом этаже здания. Повышение уровня использования водопроводной воды в Америке происходило как в переносном, так и в прямом смысле. С первого этажа водопровод постепенно поднимался к верхним, где первоначально были общие ванные комнаты для жителей каждого из этажей, а затем струйки водопроводной воды добрались до каждой комнаты. Обычно вода проводилась сначала на кухню, затем к умывальной раковине, а затем — к ванне. Однако даже в 1869 году в популярном руководстве по домоводству «Америкэн вуманс хоум» Кэтрин Бичер и Гарриет БичерСтоу имелось изображение кухонной раковины, куда вода подается при помощи ручного насоса.

Тон в Соединенных Штатах продолжали задавать гостиницы. Еще в 1853 году роскошный отель «МаунтВернон» в городе Кейп-Мей, штат Нью-Джерси, поражал американцев и не видавших ничего подобного приезжих из Великобритании тем, что каждая комната там была не только оборудована водопроводом, Но и имела ванну. К 1877 году один бостонский отель с умеренными расценками предлагал каждому из своих постояльцев Комнату, где была умывальная раковина с кранами горячей и холодной воды. Но только в начале XX века в хороших гостиницах Америки стало нормой иметь отдельную ванную при каждой Комнате. Когда предприимчивый Эллсуорт Статлер в 1908 году Построил свой новый отель в Буффало, его рекламным девизом было: «Комнату с ванной за полтора доллара».

Водопровод был в первую очередь средством экономии времени. Раньше, даже если внутри дома в кухне рядом с раковиной имелся насос, все равно необходима была физическая сила, чтобы заставить воду течь; к умывальной раковине или ванне воду приходилось носить вручную. Когда англичане впервые увидели в американских отелях и домах водопроводную арматуру, они расценили это просто как еще одну попытку американцев решить проблему нехватки рабочей силы. Высокая стоимость труда в Соединенных Штатах и в самом деле объясняла, почему водопровод и водоснабжение домов так рано нашли здесь повсеместное распространение.

До появления водопровода и муниципальных канализационных систем умывальную раковину и ванну свободно передвигали по дому туда, где она была в данный момент нужна, ИЛИ туда, куда легче было подносить воду. Того, что называется «ванной комнатой», не существовало, поскольку не было функциональных причин, чтобы ванна и умывальник оставались на одном месте.

Системы водоснабжения первоначально строились частными предпринимателями, поставлявшими людям то, в чем они испытывали потребность, однако создание канализационных систем не могло быть начато аналогичным образом. Это помогает понять, почему они появились так поздно. Водопровод не мог войти в повсеместный обиход, пока не была организована муниципальная канализационная система В 1850 году Лемюел Шет так—англичанин разносторонних интересов, уже знакомый нам как сотрудник Де Бау, совместно с которым он осуществлял перепись населения 1850 года, и основатель американской статистики естественной миграции населения — объяснял острую необходимость в городской системе канализации в своем новаторском «Докладе санитарной КОМИССИИ Массачусетса». В 1860 году, когда в Соединенных Штатах уже было 136 систем водоснабжения, там попрежнему имелось только лишь десять муниципальных канализационных систем. К 1880 году их стало более двухсот. Однако в то время канализационная «система» представляла собой простое приспособление для сбора и слива необработанных фекалий в близлежащие озера и реки. Развитие систем водоснабжения в свою очередь обострило необходимость в канализационных системах лучшего качества, поскольку нередко оказывалось, что города получали воду из тех же речек, которые они загрязняли. Массачусетс и в решении этой проблемы также стал первым, организовав в 1869 году комитет штата по вопросам здоровья и предприняв исследование кааа дизационных сбросов на экспериментальной станции города Лоренса. Но данный вопрос считался неприличным, его не подобало обсуждать при женщинах. И опасность, которую представляют сбросы человеческих фекалий, как бы разбавлены они ни были, для источников общественного водоснабжения, была малопомалу выявлена только на фоне значительного общественного противодействия. На станции города Лоренса Хайрем Миллс, вопреки распространенным в те дни представлениям, будто бы реки очищаются именно за счет быстрого потока воды, разработал систему медленной фильтрации нечистот через слой песка, позволив тем самым сократить на 80 процентов смертность в Массачусетсе от тифа

Когда канализационные системы догнали по числу системы водоснабжения, возник расширяющийся новый рынок канализационной арматуры. Для «комнат с индивидуальной ванной» в американских гостиницах и мотелях и все возрастающего количества ванных комнат в домах потребовались ванны лучшего качества, которые к тому же было бы легче чистить и содержать. В течение первых двух десятилетий XX века в Америке неожиданно возросло производство эмалированных изделий. В предшествующие десятилетия были испробованы многие материалы: деревянные короба, выложенные изнутри листами свинца, цинка или меди; литой чугун, простой, покрытый масляной краской или гальванизированный; листовая сталь; листовая медь; фарфоровые емкости и даже алюминий. Но все они были либо слишком хрупкими, либо холодными на ощупь, либо слишком дорогими. Прочная эмалированная ванна из литого чугуна была изготовлена уже в 1870 году. Тогда таких ванн производилось по одной в день. Вплоть до 1900 года сантехника попрежнему фасонировалась вручную, однако производство возросло до десяти ванн в день на одного рабочего. Несколько эмалированных ванн из литого чугуна до 1900 года использовались в частных пулл мановских вагонах. Затем к 1920 году целиковые эмалированные ванны с двойным покрытием, которым предстояло на ближайшие полвека стать стандартными, уже производились при помощи машин и в массовом количестве. Отливка, охлаждение и зачистка осуществлялись серийно и не требовали от рабочих большого умения. Между 1915 и 1921 годами ежегодное производство эмалированной сантехники (умывальных раковин, ванн и т.п.) удвоилось, а затем, к 1925 году, удвоилось вновь и составило 5 миллионов штук.

Другим существенным элементом американской ванной, помимо умывальной раковины, был, конечно, ватерклозет, или уборная с унитазом и сливным бачком. Одна из причин, почему распространение уборных в домах, в отличие от умывальных раковин или ванн, шло медленно, заключалась в том, что уборная не давала столь очевидной экономии в использовании рабочей силы. Широкое понимание того, что нечистоты являются опасным источником болезнетворной инфекции и загрязнения воды, пришло не раньше, чем почти в конце XIX века. Сельская жизнь и ее устои не благоприятствовали появлению машин, которые бы делали то, что природа могла сделать еще лучше. Считалось, что земля обладает способностью замечательно впитывать вещества и уничтожать дурной запах — и от нечистот обычно избавлялись, просто оставляя их на поверхности земли. Человек отходил в блиигайший лесок или в другое укромное место и старался предотвратить распространение запаха, считавшегося обычно действительным источником заражения, выбирая для этого всякий раз новое место. В деревнях считали желательным оборудовать специальные отхожие места. Однако обычно они рассматривались не столько с точки зрения санитарии, сколько как места для непродолжительного достойного уединения. Даже там, где имелись отхожие места, они предназначались в основном для женщин и детей, в то время как мужчины попрежнему шли по нужде на конюшню или в лесок.

Первые патенты на унитазы были выписаны в Соединенных Штатах в 1830-х годах, но только лишь во второй половине XIX века, после распространения водопровода и канализационных систем, уборные стали входить в повседневную жизнь. Когда в 1851 году президент Миллард Филлмор, как говорили, установил в Белом доме первую стационарную ванну и унитаз, его критиковали за то, что он сделал нечто «одновременно антисанитарное и антидемократическое». Даже после введения в действие городских канализационных систем было трудно убедить домовладельцев затрачивать средства на установку сантехнического оборудования и соединительных канализационных труб. В густонаселенном центре города, где проблема сброса отходов была особенно остра, зачастую было крайне трудно убедить владельцев домов использовать канализационную систему. На оборудованных канализацией улицах тысячи людей в конце XIX века продолжали попрежнему пользоваться уличными уборными и выгребными ямами.

Изобретение унитаза удовлетворительного качества было нелегким делом, потребовавшим таланта сантехников, изобретателей и инженеров — специалистов по гидравлике. Проблема заключалась в необходимости сконструировать устройство ра~ ковины и унитаза таким образом, чтобы они были самоочищающимися и не слишком шумными и при этом не требовали излишнего количества воды. Современный унитаз со сливом, действовавший по принципу сифона и всасывающий воду для очистки раковины, был изобретен в Англии в 1870 году и к 1880— 1890-м годам использовался американцами, которые могли себе это позволить. Унитаз с клапаном, регулирующим сток воды, который мог использоваться с меньшими промежутками времени, был сконструирован в начале XX века и долго оставался единственным крупным достижением в совершенствовании унитазов. Унитаз, как и ванна, мог стать доступен для широкого потребителя только после того, как были усовершенствованы методы массового производства эмалированных изделий: сантехника из железа с эмалевым покрытием. К началу XX века американские эмалированные изделия массового производства для ванных достигли такого качества, что. стали достаточно хороши для членов королевских семей Европы, — и образец американской продукции был установлен в Букингемском дворце и в личных апартаментах короля Пруссии. В последующие десятилетия на смену эмали пришел фарфор.

Побочным результатом широкого распространения унитазов, в которых при каждом спуске воды расходовалось несколько ее галлонов, и еще одним признаком демократизации всего стало в Соединенных Штатах огромное увеличение общественной потребности в воде. Уже в 1860 году, когда в Бостоне было обнаружено, что в жилом доме Паркерхаус расходуется более 20 000, а в доме Тремонтхаус — более 25 000 галлонов в день, были установлены счетчики воды, чтобы потребителям могли выставлять счет за конкретный объем воды, которую они использовали. В течение последующего столетия множились новые способы использования воды: появились стиральные машины, машины для мытья посуды, машины для сбрасывания мусора, автополивалки для газонов, увлажнители воздуха и кондиционеры. Еще до второй мировой войны, когда среднее потребление воды на душу населения в Десяти крупных городах Европы (включая Лондон, Париж и Берлин) составляло 39 галлонов в день, в десяти крупных американских городах (включая Нью-Йорк, Филадельфию, Балтимор, Чикаго и Детройт) оно было вчетверо большим и составляло 155 галлонов в день. Способы использовать и транжирить воду казались неисчерпаемыми.

Новые коммунальные источники воды и коммунальные канализационные стоки неожиданно стали причиной обособления людей, изменив общественное отношение к физиологическим отправлениям человека. Стародавние отхожие места, даже во дворцах, были часто устроены таким образом, чтобы пользующиеся ими могли при этом получать удовольствие от компании и беседы с занятыми тем же самым делом. Старые американские уборные во дворах домов также обычно имели более одного сиденья, чтобы легче было пользоваться ими одновременно нескольким людям. Однако туалет в доме, отчасти вследствие своей стоимости, был предназначен только для одного. В то время как в Англии, объяснял Гидион, первые ванные были большими и такими же просторными, как остальные комнаты в доме, в Соединенных Штатах ванная стала каморкой, для которой были характерны компактность и изолированность. Этим она разительно отличалась от бань Древнего Рима и Греции или современных мусульманских стран и Японии, где общий источник воды сводил людей вместе; тесное же общение и сплетни женщин у колодца стали притчей во языцех еще со времен Ребекки. Для американцев демократизация ванной означала личную ванную.

По мере того как все эти механические приспособления, использующие коммунальные ресурсы — воду, газ и электричество, — входили в повседневный американский быт, они становились центральным компонентом, вокруг которого строилось здание. И по мере того, как американская домашняя хозяйка переходила от угольной печи к приборным щиткам, инженер начинал верховенствовать над архитектором.

Жилой небоскреб или небоскреб, занятый под конторы, вряд ли мог функционировать круглогодично в отсутствие центрального отопления, поскольку сложность сооружения дымохода в каждой из сотен комнат, а затем поднятия топлива к каждому отдельно взятому камину или печке могла бы сделать невозможным строительство высотного здания. А центральное отопление в Соединенных Штатах из административных зданий перекочевало и в частные дома — еще один побочный продукт быстро меняющегося современного мира, где открытые для публики сооружения и средства обслуживания имели тенденцию делать роскошь более общедоступной. Роскошные американские гостиницы — «дворцы для народа» — познакомили американцев с центральным отоплением еще до середины XIX века. Первые отопительные системы подавали горячий воздух, нагре вавшийся за счет сжигания дерева или угля; однако к концу столетия для отопления были приспособлены паровые котлы, использовавшиеся в паровых двигателях. А избыточный пар от фабричных паровых машин по трубам подавался в системы, отапливавшие фабрики, конторы и залы заседаний. В государственных школах Чикаго паровая система отопления была установлена в 1870 году.

Радиатор был американским изобретением. И слово это, обозначающее устройство, при помощи которого пар или горячая вода подается из центрального теплового котла и, циркулируя, обогревает комнаты, является американизмом, возникшим как раз тогда В 1874 году американец Уильям Болдуин сконструировал усовершенствованный радиатор, состоящий из коротких обрезков трубы диаметром в один дюйм, вмонтированных в основание из литого чугуна. Широкое использование центрального отопления в домах американцев началось только после того, как в 1890-х годах было налажено массовое производство радиаторов из литого чугуна. Американское общество инженеров по отоплению и вентиляции, основанное в 1895 году, построило свои лаборатории при получившем от федерального правительства землю Иллинойском университете. Проводившиеся в этих лабораториях новаторские эксперименты задавали темп развитию страны. К 1950 году в половине американских домов имелось то или иное центральное отопление, что было на 50 процентов больше, чем в предыдущем десятилетии. Все увеличивалось число домовых отопительных котлов, работавших на топливе, поступающем с какойлибо центральной станции: наряду с потреблением нефти стремительно росло потребление газа и электричества. К 1960 году большинство американских домов отапливались не углем и не дровами. Испытывались новые системы отопления, включая нагреватели на инфракрасных лучах и ядерные реакторы. Последним шагом, размывающим грани между внутренним помещением и улицей, было все более широкое использование проложенных под тротуаром труб для того, чтобы улицы и пешеходные дорожки зимой оставались сухими.

В большей части страны какоето отопление было элементарно необходимым, чтобы жить и работать. Первоначально кондиционирование воздуха (охлаждение, увлажнение, уменьшение влажности) было только лишь удобством. Как изобрести приспособление, которое бы держало в охлажденном виде продукты, было значительно сложнее, чем придумать машину для приготовления пищи, так и сконструировать систему для обогрева комнат было значительно проще, чем для их охлаждения.

Однако к 1970-м годам в рамках нового архитектурного стиля, введшего в обиход фиксированные рамы и большие оконные стекла, кондиционирование воздуха начало рассматриваться как нечто само собой разумеющееся. Как мы уже видели, даже еще до Гражданской войны в Америке предпринимались определенные усилия, чтобы сконструировать систему искусственного охлаждения. Однако они были в основном направлены на охлаждение воздуха в комнатах с целью излечения или предотвращения лихорадки.

Система кондиционирования воздуха, годная для широкого использования, появилась в результате усилий, направленных на решение определенных проблем промышленности. Производящие текстиль промышленники обнаружили, что, для того чтобы их нить оставалась мягкой и эластичной и чтобы предотвратить ее разрывы, при которых приходилось останавливать машины, теряя на этом деньги, они должны контролировать содержание влаги в пряже. Нить с точно выдержанным содержанием влаги была крепкой и эластичной, и правильное увлажнение нити называлось «кондиционированием пряжи». Когда один американский инженертекстильщик в 1906 году изобрел систему, позволявшую контролировать содержание влаги в воздухе, он назвал этот процесс «кондиционированием воздуха»—и название прижилось.

Развитие кондиционирования воздуха, в отличие от многих других нововведений в Америке, потребовало предпринять определенные усилия не только в практическом, но и в теоретическом плане. Человеком, разработавшим теоретическую базу, сконструировавшим техническое устройство, а затем продумавшим возможность использования кондиционирования воздуха в повседневной ЖИЗНИ людей, был Уиллис Кэрриер. В 1902 году, всего лишь через несколько месяцев после того, как Кэрриер получил диплом инженера в Корнельском университете, он обратил внимание на то, что в типографии в Бруклине, где печатался юмористический журнал «Джадж», летом не получалось как следует сложить бумагу. Обложки журнала печатались в цвете, а поскольку влажность воздуха на протяжении лета менялась, бумага растягивалась и сжималась, так что краски, поочередно накладываемые машинами, не попадали точно одна на другую.

Внутреннее озарение и изобретательность, сделавшие его впоследствии основателем крупной новой отрасли промышленности, подсказали Кэрриеру сосредоточить свое внимание на принципиально важном вопросе взаимоотношений между тем лературой и влажностью. И чтобы решить проблему типографии, он сконструировал устройство, которое контролировало одновременно и температуру и влажность. В своем труде «Рациональные психометрические формулы; их отношение к метеорологии и кондиционированию воздуха», прочитанном им в 1911 году перед Американским обществом инженеровмехаников, он заложил теоретическую основу для кондиционирования воздуха и XX веке. Затем он разработал приспособление, позволяющее осуществить кондиционирование воздуха в высоких зданиях и индивидуальных жилищах. Сконструированная им в 1923 году на основе центрифугикомпрессора новая холодильная установка дала возможность сократить количество подвижных деталей, уменьшить шум и наконецтаки установить кондиционеры в самых высоких небоскребах. Однако по мере того, как здания становились больше, возникали и новые проблемы: было невозможно обеспечить достаточно места в перегородках между этажами, чтобы вместить все трубы. Кэрриер разрешил и эту проблему, придумав оригинальную новую систему, состоящую из небольших трубочек, через которые воздух с большой скоростью нагнетался в установленные в комнатах аппараты, охлаждавшие или нагревавшие его до необходимой температуры и затем рассеивавшие по комнате. Для того чтобы сконструировать домашние установки, нужно было также безопасное, невос пламеняющееся охлаждающее вещество, которое и было разработано в 1931 году фирмой «Дюпон компани», получив название «Фреон12».

Фабрики по производству шоколада, которые прежде приходилось закрывать на период жаркой влажной погоды, теперь, имея кондиционеры, могли работать вне зависимости от погоды. Пекарни и фабрики по производству жевательной резинки, табачные фабрики и фабрики, производящие гончарные изделия, типографии и заводы военного снаряжения — все, кого раньше страшили перемены в погоде, теперь могли беспрепятственно Делать свою собственную погоду и таким образом обеспечить непрерывную работу своих конвейеров. Нью-Йоркская фондовая биржа установила примитивную систему кондиционирования в 1904 году, а через три года вслед за ней то же самое сделал художественный музей «Метрополитен». Театр в Монтгомери, нггат Алабама, установил кондиционеры в 1917 году. В 1922 году Хитайский театр Граумана в Голливуде был оборудован системой кондиционирования нового типа, подававшей кондиционированный воздух через потолок и выводившей несвежий воздух ^ерез помещенные под сиденьями трубочки. Затем наступила очередь кондиционированных железнодорожных вагонов, g 1930-х годах удобства, обеспечивавшиеся посетителям кинотеатров, открыли американцам, что они испытывают потребность иметь кондиционеры в своих конторах; на фабриках, в магазинах и домах.

И вновь техника и технология из общественной жизни и мира коммерции перекочевали в частную жизнь индивидуумов. Производство комнатных кондиционеров, осуществлявшееся в 1930-х годах в небольших количествах, к 1950-м выросло в большой бизнес. В 1960-х годах ежегодно производилось более трех миллионов кондиционеров, причем три четверти из них предназначались для домашнего пользования. К середине XX столетия наибольшая часть объема реализации продукции в данной области обеспечивалась за счет спроса на стационарные системы центрального кондиционирования воздуха, и еще до конца 1960-х годов ежегодно устанавливалось стационарных аппаратов центрального кондиционирования воздуха на сумму в 1 миллиард долларов. Даже в автомобилях кондиционеры начали становиться обычным элементом внутреннего оборудования.

«Каждый день —хороший день» — это лозунг Кэрриера в 1919 году, когда в его рекламе говорилось, что помещение кинотеатра с кондиционером «придает такую же физическую бодрость, какую вы почувствовали бы после двухчасового пребывания в горах с их натуральным чистым воздухом». Он описывал обеденные залы в гостиницах, «где даже воздух аппетитный». И он предсказывал, что «вы увидите, что настанет день, когда сотворенная человеком погода будет делать «каждый день хорошим днем» по всей стране, в зданиях любого типа, от скромного бунгало до большого промышленного завода, распростершегося на территории в миллионы квадратных футов. Помяните мои слова».

Кэрриеровский оптимизм движителя промышленного развития более чем оправдался. В 1960-е и 1970-е годы американцы привыкли к кондиционерам в своих школах, на работе и в домах и начали считать, что, куда бы они ни пошли, там обязательно должен быть кондиционер. Крупные торговые центры, такие, как «Мидтаун плаза» в Рочестере, «Оглторп плаза» в Саванне и «Нортпарк молл» в Далласе, крытые помещения каждого из которых имели площадь почти 1,5 миллиона квадратных футов, были кондиционированными. Те, кто занимался планировкой строительства и имел при этом воображение, как, например» Уолт Дисней и его коллеги, изучали возможность создания целиком крытого центра города с кондиционированным воздухом.

Пик нового этапа деятельности по смещению границ между жизнью внутри и снаружи помещений приходится примерно на 1965 год, когда было построено здание хьюстонского спортивного центра для космонавтов, где предполагалось обеспечить кондиционирование всего пространства между опорами, достаточно большого для того, чтобы разместить шестигранник бейсбольной площадки или поле для игры в регби. Для этой цели предназначался комплекс усовершенствованных измерительных приборов: снаружи — пирогелиометр на крыше для измерения угла и интенсивности солнечного освещения и анемометр для определения скорости и направления ветра; внутри—ультрафиолетовый датчик для определения плотности дыма и пыли в воздухе и для регистрации изменений видимости, влажности и температуры на всех участках арены. Прозрачное пластиковое покрытие, позволявшее солнечному свету проникать до самого пола, давало возможность выращивать на игровом поле настоящую траву, однако слепило глаза игрокам в бейсбол, когда они взглядывали наверх, чтобы поймать высоко летящий мяч. Когда пластик был покрашен, чтобы солнце не слепило глаза, трава увяла. Для сохранения эффекта пребывания на свежем воздухе эту стерню сначала красили в зеленый цвет. Затем специалисты по пластмассе изобрели новый вид искусственной травы — астродерн, который на расстоянии выглядел как трава и имел упругость и другие качества, необходимые для проведения спортивных игр. Вскоре выяснилось, что в том, что касается спорта, астродерн во многом превосходил настоящую траву, и тогда им стали покрывать открытые площадки для игры в регби и теннисные корты; астродерн начали использовать даже для городских газонов.

Меньшая, чем когдалибо прежде, дистанция отделяла то, чем человек мог заниматься в помещении, от того, для чего ему нужно было выбираться на свежий воздух и вступать в противоборство с погодой. В обиход вошли самые различные способы, как, не покидая помещения, получить питьевую воду, избавиться от нечистот и позаниматься спортом. Американцы начали брать с собой частицу своего обустроенного мира, когда слушали стереофоническую музыку и радионовости, сидя в своих кондиционированных автокапсулах или отдыхая на пляже. Простое И понятное различие между тем, что находится внутри и снаружи дома, между миром, созданным Богом, и искусственным мирном человека стало, как никогда до этого, расплывчато, что ‘привело к утрате американцами ориентировки в большей мере, Нем ими это обычно осознавалось.

Америкацы: Демократический опыт: Пер. с англ. /Под общ, ред. и с коммент. В.Т. Олейника. — М.: Изд. группа «Прогресс» — «Литера», 1993. — 832 с.