Пантеон русской славы

ПОХОРОНЫ ПЕРВОГО ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ БОРИСА ЕЛЬЦИНА и выдающегося музыканта Мстислава Ростроповича в очередной раз заставили нас вспомнить о застарелой проблеме, унаследованной современной Россией, - государству негде хоронить своих лучших граждан.

Прощание с умершим, по сути своей, есть дело сугубо личное. В то же время, в случае с нашими видными политиками или военачальниками, да просто людьми яркими, по истине неповторимыми, траурные мероприятия объективно перетекают из частной в более широкую социальную плоскость. И когда, так уж бывает, своего Гражданина родное и великое Отечество вынуждено хоронить на кладбищенском отшибе, больно, нестерпимо обидно бывает не только Ивановым или Петровым. Горько всей России.

О необходимости создания современного мемориального комплекса в нашей стране говорят не одно десятилетие. Первое обращение к первым лицам государства было еще в 1993 году. Но фактически проблема на государственном уровне начала решаться только в 1997 году, когда группа маршалов и генералов, лидеров ветеранских организаций обратилась к Президенту Российской Федерации с предложением создать Национальное воинское кладбище. При этом инициативная группа сумела в своих предложениях подняться над сугубо бытовым моментом проблемы, высказав мысль о том, что такое кладбище может служить символом общенациональной гордости и местом почести для героев и выдающихся государственных деятелей. В 2001 году данная инициатива была официально закреплена в Указе Президента РФ Владимира Путина о создании Федерального военного мемориального кладбища (ФВМК) как Пантеона русской славы. Но прошло еще несколько лет, прежде чем национальная идея начала оформляться как общегосударственный проект. О том, на какой стадии сегодня находится его реализация, рассказывает художественный руководитель проекта, народный художник РФ Сергей ГОРЯЕВ.

На сегодняшний день творческая часть проекта Федерального военного мемориального кладбища почти завершена. В этом месяце завершается изготовление всех скульптур «в гипсе», а к концу года мы подойдем к этапу перевода моделей в «твердый» материал. Практически полностью решены вопросы с финансированием. Все основные суммы, к слову, будут освоены в 2008-2009 годах. Предприятия, привлеченные к проекту, находятся в полной готовности принять заказ и смогут сразу же приступить к работе. Часть эскизов сейчас переводятся в гранит в масштабе 1:10 и будут показаны на выставках, которые в ближайшее время пройдут в Кремле, Совете Федерации РФ, Правительстве РФ. Надеюсь, мы оправдаем все ожидания.

Одним словом, у меня сегодня нет никаких оснований сомневаться в том, что к маю 2010 года, как это и определенно в плане строительства, мемориальный комплекс будет введен в строй. А ясное понимание того, что такой важный и крайне актуальный проект будет, наконец, воплощен в жизнь, помогает уже не так остро реагировать на всевозможные дискуссии политиканов, с пеной у рта обсуждающих гипотетическую ситуацию перезахоронения государственных деятелей. При этом никто из этих людей не удосуживается хотя бы задуматься над вопросами: «Куда перезахоранивать?» и «Каким образом?». А ведь сегодня в России объективно некуда хоронить, не то что перезахоранивать видных соотечественников. Во время организации похорон Бориса Николаевича Ельцина и Мстислава Леопольдовича Ростроповича этот факт стал более чем очевидным.

Не хочу в свою очередь полемизировать на заданную тему. Задача нашего творческого коллектива, всех тех, кто сегодня живет этим национальным проектом, - задача не обсуждать, а создать достойные условия для проведения церемониала захоронения людей государственного ранга. Повторяю - такое место крайне необходимо нашей стране, нашему обществу.

- Скажите, Сергей Витальевич, а какой статус будет у будущего мемориального комплекса?

- Это будет Федеральное государственное учреждение, что исключает всякие коммерческие нюансы. Общее мнение участников проекта - вся церемония захоронения должна проводиться за счет государства. Хватит нам Троекуровского кладбища, где похороны военнослужащего обходятся его семье чуть ли не в 100 тыс. рублей. Время, когда скорбящие ходят по городу с шапкой и собирают по рублю на похороны, должно исчезнуть из нашей жизни, как дурной сон. Если человек прожил свой век достойно, он достоин заботы государства и после своей кончины. Такой подход, как вы понимаете, одобряет и общественность, рядовые граждане, которым нужна не голая демагогия в расчете на дешевые политические бонусы, а реальная государственная поддержка.

- Сергей Витальевич, творческая группа, которую Вы возглавляете, отвечает за идейно-художественное оформление мемориального комплекса. Насколько сложно было учесть и реализовать на практике все пожелания, которые высказывались в отношении будущего воинского кладбища?

- Главный творческий спор возник вокруг художественной стилистики, облика мемориала, который бы эмоционально настраивал посетителей на определенную духовную волну. Мы проанализировали примеры различных воинских захоронений за пределами России и первоначально склонялись к минималистскому варианту, который применен на Арлингтонском кладбище в США. Минимализм - это архитектурно-художественное направление, которое характеризуется применением простых геометрических форм без ордерных элементов и мелких архитектурных деталей.

Однако в 2005 году начальник Военно-мемориального центра Вооруженных Сил РФ генерал-майор Александр Кириллин, который стоял у истоков самой идеи Национального воинского кладбища и в силу занимаемой должности стал куратором художественно-образной составляющей проекта, сумел убедить наш творческий коллектив переосмыслить свое решение. В итоге был выбран более традиционный для нашей страны путь - имперская архитектура и скульптура, где понятие «торжественность» доминирует на фоне скорби и умиротворения. В пушкинских строках «Печаль моя светла…» хорошо просматривается эта мысль: кладбище - это не только место скорби, но и Мемориал воинской славы, место, рождающее гордость за тех русских людей, кто отдал жизнь за Отечество. Только таким образом, по нашему мнению, можно придать комплексу идеологическую емкость.

Историческая составляющая комплекса естественным образом связана с судьбой России, чьи история и культура - одно из самых выдающихся явлений мировой цивилизации. Она призвана самим стилем и содержанием произведений воплотить традиционные для России идеалы человека-воина и государственного деятеля. Доминирующими мотивами стали символы и атрибуты нашего государства, а также его Вооруженных Сил. Это продиктовано самим характером объекта и предусмотренными государственными церемониями, составом лиц, которые будут захоронены на кладбище.

В целом создание такого масштабного архитектурно-художественного мемориального сооружения можно сравнить с реконструкцией Московского Кремля, строительством под руководством скульптора Евгения Викторовича Вучетича памятников-ансамблей павшим советским воинам на кладбище в Трептов-парке и на Мамаевом кургане или мемориального комплекса на Поклонной горе под руководством Зураба Церетели.

- Такой масштабный проект, как я понимаю, требовал согласования не только с руководством Военно-мемориального центра ВС РФ?

- Безусловно. Мы очень активно работали с самыми различными управлениями военного ведомства. Совещание у начальника Тыла Вооруженных Сил - заместителя министра обороны РФ Владимира Ильича Исакова оказало значительное влияние на направление наших творческих поисков. Плодотворнее пошла работа после получения в сентябре 2005 года подробного тематического задания на создание художественных произведений. Уже в ноябре 2005 года их эскизы были представлены министру обороны России. В апреле 2006 года был рассмотрен архитектурный проект, в котором предлагались материалы для создания скульптур и отдельных сооружений.

В январе 2007 года весь комплексный проект был окончательно утвержден градостроительным советом Московской области. Как вы знаете, под мемориал изначально была выбрана территория близ деревни Сгоники Мытищинского района Московской области ориентировочной площадью 53 га. Хотелось бы отметить, что на всех этапах региональных согласований мы встретили полное понимание и поддержку со стороны губернатора Московской области Бориса Громова.

В 2008 году, когда начнут поступать крупные суммы, мы начнем переводить авторские работы в камень и бронзу. Это будет очень ответственный этап, на котором мы сможем увидеть скульптурные объемы «к небу». Возможно, что-то придется изменить. В общем, будем доводить и доводить наши авторские работы, по возможности вводить какие-то композиционные отличия. Будем выставлять, двигать, работать с арматурой, фундаментами.

- В выборе материалов Вам все же пришлось многие моменты переосмысливать?

- Да. Исправляя свои эскизы по замечаниям заказчика, мы очень интенсивно работали с главным архитектором проекта известным московским архитектором Виктором Алексеевичем Чудновцевым. Совместно мы частично изменили архитектурный облик кладбища. В частности, нам удалось учесть исторические традиции по созданию пантеонов. Мавзолей Ленина, захоронения в Кремлевской стене сформировали у наших соотечественников свое представление о мемориалах памяти. Здесь и традиционно красно-черная цветовая гамма, и красный, серый и черный гранит, бронза, привычные в восприятии национальных захоронений. Ассоциативная связь с главными символами страны - Кремлем и Красной площадью - стала основой выработки идейно-художественного содержания концепции монументально-скульптурного оформления комплекса. Даже надпись «Федеральное военное мемориальное кладбище» на контрольно-пропускном пункте будет выполнена таким же шрифтом, к которому мы привыкли. В этом заслуга замечательного отечественного шрифтовика Сергея Михайловича Шведова.

Подобные доработки естественны в нашем деле. Мне, скажем, самому потребовался год, чтобы понять, вжиться в стилистику этого мемориала. Именно столь кропотливая, до мелочей продуманная схема работы позволяет находить единственно правильные творческие решения. Подлинное художественное творчество в том и заключается, что после окончания рабочего проекта в него еще можно вносить коррективы.

Вообще же, для творческого человека очень важно не расхолаживаться. Когда автор погружается в свою работу, надо создавать все условия для поддержания этого настроения, не выдергивать из атмосферы проекта.

- Из каких основных композиций будет состоять мемориал?

- В составе Генерального плана ФВМК было выделено несколько основных зон, подлежащих художественному осмыслению: зона входа в мемориальный комплекс, площадь Перекрестка, зона залов поминовения, Большой мост через естественный овраг, зона ритуальных залов, зона Колумбария-амфитеатра. Все эти зоны находятся на главной дороге кладбища и составляют путь, по которому движется торжественная процессия при проведении церемоний.

При входе на территорию ФВМК запланированы входные стелы из черного и красного гранита тридцатиметровой высоты, которые видны со всех точек подъезда и подхода к мемориалу. Для создания запоминающегося облика стел в их нижней части предусматриваются два панно в технике флорентийской мозаики из гранита на тему Скорби и Прощания. Величественные картины воинов со знаменами и оружием и скорбное шествие женщин, оплакивающих уходящих героев, призваны с самого первого впечатления создать атмосферу Величия, Доблести, Славы и Скорби. Строгие формы «живописи в камне», как называют флорентийскую мозаику, сдержанность рисунка и колорита, традиционность изображений и атрибутов вполне соответствуют задаче отразить особый нравственный смысл создания национального пантеона выдающихся людей.

Большим художественным комплексом по ходу главной дороги ФВМК должен стать монументально-скульптурный ансамбль из четырех кубических гранитных форм, на рельефах которых будет отражена тема державных орлов и узнаваемых военных символов, которые в общественном сознании ассоциируются с сухопутными войсками, военно-морскими силами, военной авиацией и ракетостроением, с тылом нашей армии.

Сердцем всего монументально-скульптурного оформления призван стать ансамбль скульптур на «Мосту героев». Мост через овраг, пересекающий территорию кладбища, делит главную дорогу на две почти равные части. Концептуально «Мост героев» видится переходом из царства живых в царство ушедших героев. Согласно принятой концепции «Мост героев» должен символизировать присоединение провожаемого траурной процессией героя к великой исторической цепи поколений выдающихся воинов других эпох России. Для этой цели на декоративных на-вершиях «быков» Моста устанавливаются 24 фигуры воинов с присущими им историческими костюмами, оружием и атрибутами шести славных эпох нашей Родины от времен Александра Невского и Дмитрия Донского до Великой Отечественной войны, локальных войн второй половины XX века.

В ритуальном зале предусмотрен постамент, на который будет устанавливаться гроб с умершим. Это – также сложная композиция, выполненная из трех разных по цвету гранитных монолитов. Будет отработана здесь тема знамен, валют, различные геральдические символы.

Завершает монументально-художественное решение ансамбля Федерального военного мемориального кладбища Пантеон-колумбарий. В этой зоне предполагается размещение скульптурной композиции «Скорбь» – в образе женщины, оплакивающей павшего бойца.

Во многом успешность нашей работы обусловлена плодотворной деятельностью большого творческого коллектива – помимо меня над созданием Федерального кладбища трудятся художники Георгий Курдов, Юрий Елисеев, Виктор Белоусов, Алексей Якименко, Екатерина Данильченко, Евгений Кузнецов, Сергей Шведов, Николай Диков.

- А где будут изготавливаться скульптуры и элементы композиций?

- Все работы в камне будут выполнены на единственном в Московском регионе Комбинате монументально-декоративного искусства, художественным руководителем которого я являюсь. Коллектив комбината приобрел большой опыт, работая над оформлением станций столичного метрополитена, объектов Олимпийской деревни, Президент-отеля, Московского международного Дома музыки.

Литье и работы в металле распределены между несколькими предприятиями.

Проекты такого масштаба видятся венцом карьеры художника. Что может быть почетнее, ответственнее, чем работа над проектом государственного, национального масштаба?

- Сергей Витальевич, а что лично для Вас значит этот проект?

- В моральном плане – это большая честь и сыновний долг. Мой прадед участвовал в обороне Порт-Артура, деды воевали в Первую мировую и Гражданскую войны. Отец в Великую Отечественную войну дошел до Кенигсберга. В каком-то смысле моя нынешняя работа – это дань памяти их боевому подвигу, мой святой долг.

Если говорить о профессиональной стороне дела, то стоит начать с того, что выпускной диплом я защищал в «Строгановке» по теме «Слава русскому оружию». Более 20 лет военная тема проходила как бы мимо меня. И вот теперь…

По-своему символично, что кульминационным моментом творчества для меня стала работа над проектом военного мемориального комплекса. В целом же проекты такого масштаба видятся венцом карьеры художника. Что может быть почетнее, ответственнее, чем работа над проектом государственного, национального масштаба?