«КОЛЬЦО» ВОЗМЕЗДИЯ

НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ «КОЛЬЦО», нацеленная на полное и окончательное уничтожение окруженной группировки гитлеровских войск под командованием генерал-полковника Паулюса, как известно, - не единственное мероприятие Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) за время Сталинградской битвы. Достаточно вспомнить операции «Уран», «Сатурн», «Малый Сатурн», вспомогательные действия войск фронтов центрального направления. Вместе с тем стоит отметить, что именно «Кольцо» оказалось единственной наступательной операцией, конечные результаты которой абсолютно точно соответствовали ее плановым установкам. К примеру, согласно замыслу контрнаступления в ходе третьего этапа операции «Уран» советские войска должны были полностью ликвидировать окруженную группировку врага.

В действительности же, была успешно решена лишь задача по окружению противника. В силу сложившихся обстоятельств, фактически остался на бумаге план операции «Сатурн». Далеко не полностью были реализованы задумки «Малого Сатурна», вспомогательной операции «Марс». И только в ходе генерального наступления под условным названием «Кольцо» вся страна наконец-то дождалась заветного результата – победы под Сталинградом.

Правда, достичь этой победы удалось только с третьей попытки.

Ликвидация вслепую

Первую попытку уничтожить противника советское военное командование предприняло буквально через считанные часы после того, как усилиями наших фронтов замкнулось кольцо окружения. То есть, как говорится, по горячим следам. Не давая противнику опомниться.

– В ночь на 24 ноября я дал командующим войсками Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов директиву, в которой излагал их задачи по ликвидации окруженной группировки на ближайшее время, – вспоминал после войны Маршал Советского Союза А. Василевский, в то время представитель Ставки Верховного Главнокомандования на Сталинградском фронте. Впрочем, возглавляя Генеральный штаб, генерал-полковник Василевский имел особые полномочия, далеко выходящие за рамки деятельности в масштабах одного фронта. Его руководящий документ трем командующим – тому наглядное подтверждение.

Согласно отданной Василевским директиве войска должны были приступить к ликвидации окруженного противника уже утром 24 ноября. И это притом, что 23 ноября части 4-го механизированного корпуса Сталинградского и 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронтов, обменявшись условными сигналами из нескольких серий зеленых ракет, на высоких скоростях по снежной целине устремились навстречу друг другу, чтобы вскоре, соединившись, запереть в котле 300-тысячную группировку противника. И именно этим частям, не дав времени на отдых, уже в следующую утреннюю ноябрьскую темень нужно было вновь вести наступательные бои.

Как видим, Ставка спешила в полной мере использовать фактор растерянности, которую испытывал, оказавшись в окружении, противник. В принципе, Ставка действовала верно. В соответствии с обстановкой.

Казалось, для реализации задуманного сил вполне хватало. К участию в ликвидации окруженного противника привлекались войска почти всех армий трех фронтов. При этом наносившая с запада удар 21-я армия была усилена двумя танковыми корпусами. Но эта правильность - только на первый взгляд. К сожалению, торопясь воспользоваться казавшимся благоприятным для нее моментом, Ставка не учла ряд обстоятельств, которые в ходе успешных действий на первом этапе операции «Уран» как бы отошли на задний план. Прежде всего, это поредевшие ряды чрезмерно измотанных войск, отсутствие качественного пополнения, изношенность боевой техники и выход ее из строя. В самый раз назвать и, пожалуй, коренную причину неудачи первой попытки, которую признал в своих воспоминаниях сам А. Василевский.

«В наших исходных расчетах, на которых основывалось решение об уничтожении окруженного противника действиями с ходу, были допущены серьезные ошибки», - подчеркивал бывший начальник Генерального штаба. Он же и пояснил, в чем именно заключались те, губительные для наступления ошибки. Прежде всего, в том, что Ставка не имела точных сведений о противнике. В частности, согласно разведывательным данным фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генерального штаба, общая численность окруженной группировки противника определялась в 85-90 тыс. чел. В действительности же она насчитывала более 300 тысяч! Значительно были преуменьшены, констатировал дальше А. Василевский, и данные о боевой технике врага, особенно его артиллерии, танках, вооружении. Не учитывала Ставка и тех пополнений, которые поступали в соединения 6-й полевой и 4-й танковой немецких армий в процессе их наступления и обороны, а также в огромное количество частей и подразделений специального и вспомогательного характера.

Следовательно, предпринимая в конце ноября попытку уничтожения окруженной группировки Паулюса, Ставка, по сути, не знала, против какого именно противника она направляла свои войска. А это означало, что ликвидация врага осуществлялась как бы вслепую.

И не случайно войска Донского и Сталинградского фронтов к 30 ноября не смогли добиться существенных успехов. Как впрочем, не сумели они их достичь и в ходе второй попытки, которую Ставка предприняла в первых числах декабря. Что вполне ожидаемо. Трудно, и практически невозможно за считанные дни кардинальным образом изменить качественный состав своих войск, всесторонне подготовить их к ликвидации сильного противника, о котором имелись неполные сведения.

Теперь Ставка все надежды по уничтожению окруженной группировки противника связывала с третьей попыткой, осуществлению которой в декабре 1942 года помешал бросок к Сталинграду гитлеровских войск под командованием Манштейна.

27 декабря 1942 г. в Ставку Верховного Главнокомандования поступил на утверждение документ, в котором излагался «План разгрома окруженной сталинградской группировки противника». Согласно этому плану предлагалось нанести главный удар с целью расколоть окруженную группировку врага с запада на восток, а затем последовательно уничтожить ее по частям силами Донского фронта. А это - 14 стрелковых дивизий, восемь танковых, 32 артиллерийских и девять гвардейских минометных полков. Вспомогательный удар планировалось нанести пятью стрелковыми дивизиями 66-й армии. К ликвидации противника привлекались также и силы Сталинградского фронта в составе четырех стрелковых дивизий, трех мотострелковых и двух механизированных бригад, 12 артиллерийских полков и четырех полков «РС».

Операцию планировалось осуществить в три этапа и завершить всего за семь дней. То есть, даже с учетом своевременного прибытия частей усиления и пополнений, доставки боеприпасов для Донского фронта Сталинград должен быть очищен от врага уже к 20 января. Заметим, очищен исходя из плановых установок, которые, как известно, не всегда удается реализовать в заранее определенные конкретные сроки. Заметим и другое – представленный «план разгрома» имел ряд особенностей, на которые нельзя не обратить внимание.

Прежде всего, план разрабатывался в то время, когда до конца еще не был решен вопрос с группировкой гитлеровских войск Манштейна. Следовательно, Ставка даже не сомневалась в их скором разгроме. Обращает на себя внимание и тот факт, что в представленном на утверждение плане доминирующая роль отводилась артиллерии, которая и должна была стать главной разрушительной силой при ликвидации врага.

И не случайно на завершающем этапе Сталинградской битвы действия советских войск координировал представитель Ставки начальник артиллерии Красной Армии генерал-полковник артиллерии Н. Воронов. Кстати, именно Вороновым и был подписан «план разгрома», тем самым, давая Центру понять, кто конкретно являлся его главным разработчиком.

Думается, вполне понятен и вопрос с «урезанным» наличием танковых частей. Во-первых, к началу операции «Кольцо» гитлеровцы сумели создать мощную противотанковую оборону. Во-вторых, наши скоростные боевые машины срочно понадобились на другом направлении южного крыла советско-германского фронта.

Словом, главными «ликвидаторами» армии Паулюса, по замыслу Н. Воронова, должны были стать артиллеристы и пехотинцы. Но если в артиллерии мы значительно превосходили противника, то также значительно уступали ему в численности личного состава. Более того, имея на 1 января 1943 г. в своем составе 211 тыс. чел., 6500 орудий и минометов, 254 танка и 300 самолетов, Донской фронт не обладал общим преимуществом над окруженной группировкой противника, насчитывающей около 250 тыс. чел. Впрочем, не достиг этот фронт преимущества и к началу операции «Кольцо». Ставка сочла, что он справится с Паулюсом и прежними силами.

Некомплект личного состава усугублялся некомплектом боевой техники. «За все время Сталинградской битвы я так и не дождался пополнения», – вспоминал бывший командующий 65-й армией генерал П. Батов.

Боевых машин не хватало почти в каждом танковом корпусе. Но винить за этот «стабильный» некомплект Ставку нельзя. Главный виновник – ожесточенные бои на всем протяжении советско-германского фронта. Конечно, Ставка понимала, что даже с равным количеством людей и боевой техники, по отношению к обороняющемуся противнику, наступающим частям трудно достичь успеха. Поэтому выход был найден в создании превосходства в артиллерии.

И в этой ситуации в полной мере проявилось полководческое дарование Н. Воронова, который сумел создать на направлениях главных ударов высочайшую плотность огня. К примеру, в полосах наступления сосредоточивалось до 150 орудий на один километр фронта, а на некоторых участках прорыва – до 167.

Еще одна особенность указанного плана: ознакомившись с ним, Ставка его не утвердила… «Главный недостаток представленного Вами плана по «Кольцу» заключается в том, что главный и вспомогательные удары идут в разные стороны и нигде не смыкаются, что делает сомнительным успех операции», – таков был вердикт Ставки.

Разработчикам плана предлагалось главными ударами «разрубить» группировку на две части, а затем уничтожать их. Ставка, приказывая переделать план, также требовала, чтобы главные и вспомогательные удары наступавших войск не разъединялись, а, в конечном счете, смыкались, тем самым, превращая кольцо окружения в смертельную для противника петлю возмездия.

Таким образом, инициатива разработчиков плана столкнулась с неприятием сторонников схемы, которая уже успешно проявила себя в ходе первого этапа операции «Уран». Отказ Ставки от новаторского варианта плана понятен. Готовясь к завершению операции, она не имела права допустить даже малейшего просчета, который мог бы привести к очередной неудаче и большим потерям личного состава. Для достижения цели Ставке были нужны апробированные варианты действий. И этого Ставка, в общем-то, добилась. В 7 часов 30 минут 10 января на наблюдательный пункт командующего артиллерией 65-й армии, действовавшей на главном направлении, прибыли генерал-полковник Н. Воронов, генерал-лейтенант К. Рокоссовский, командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант В. Казаков.

В 7 часов 50 минут всем артиллерийским командирам и начальникам, находившимся на своих наблюдательных пунктах, была передана по телефону команда: «Оперативно, проверить часы».

В 8 часов 03 минуты командующий артиллерией 65-й армии генерал-майор И. Бескин подал сигнал на открытие огня. Мощным, без единого предупредительного выстрела, налетом началась артиллерийская подготовка наступления. Свыше двух тысяч орудий, шесть тысяч минометов обрушили снаряды и мины на позиции врага.

Такого ошеломляющего удара артиллерии, длившегося 55 минут, враг не ожидал. Пленные, сдавшиеся вскоре после начала наступления, рассказывали, что солдаты в ужасе становились на колени и просили Бога спасти от огня русских орудий.

Артиллерийский и минометный огонь дополнила авиации, сбрасывая на боевые позиции противника сотни тонн бомб. Только в первый день операции «Кольцо» было совершено около 700 самолето-вылетов.

В 9 часов утра начался штурм вражеских позиций. Первыми в бой вступили танки с десантом на борту. За ними в атаку пошла пехота. Сокрушая оборону противника, наступавшие советские войска в северо-западной и южной частях кольца окружения продвинулись на отдельных участках на 6-8 км.

Враг яростно сопротивлялся, часто переходя в контратаки. Но все же его оборона была прорвана. Уже в первые дни наступления советские войска заняли западную часть территории окруженной группировки, отбросили врага на восточный берег р. Россошки. Здесь проходила вторая линия вражеской обороны, овладеть которой с ходу не удалось. Каждый метр земли приходилось брать с боем. И, конечно, с обоюдными потерями, которых вполне можно было избежать обеим сторонам.

Предвидя ожесточенный характер предстоящих боев и стремясь избежать напрасного кровопролития, советское командование еще до начала наступления предъявило противнику ультиматум.

Гуманный ультиматум

8 января 1942 г. советские парламентеры вошли в немецкую «крепость». Они вручили Паулюсу требование о капитуляции. Паулюс тут же связался с фюрером и получил строжайший запрет на принятие ультиматума. Так вспоминал события того январского дня бывший начальник генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник К. Цейтцлер, утверждая, что именно отказ Паулюса принять ультиматум русских и стал началом конца 6-й армии. Эта констатация - наглядный пример того, как «корректировалась» история Второй мировой войны, в том числе - Сталинградской битвы.

Все в этом эпизоде воспоминаний Цейтцлера - неправда. Прежде всего, потому, что в советском ультиматуме, датированным 8 января и подписанным представителем Ставки ВГК генерал-полковником артиллерии Н. Вороновым и командующим войсками Донского фронта генерал-лейтенантом К. Рокоссовским, не содержалось никаких требований. В документе вообще отсутствовала фраза «Мы требуем!» Не в агрессивной форме употреблялось в тексте и слово «капитуляция».

В документе, в частности, говорилось: «В условиях сложившейся для Вас безысходной обстановки, во избежание напрасного кровопролития предлагаем Вам принять следующие условия капитуляции»…

Таких условий было всего два: прекратить сопротивление и передать в распоряжение советского командования весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и военное имущество в исправном состоянии.

Прекратившим сопротивление офицерам и солдатам гарантировались жизнь, безопасность, питание, медицинская помощь и возвращение на родину после окончания войны. Следует особо отметить, что 8 января Паулюс, как утверждал Цейтцлер, не мог отвергнуть ультиматум советского командования. Не мог потому что понятия не имел о его содержании. 8 января советские парламентеры из числа офицеров политуправления Донского фронта не смогли попасть в расположение противника. Преодолев минное поле и находясь почти у его переднего края, они оказались под плотным огнем снайперов, автоматчиков и даже минометов немцев, прекрасно видевших направляющихся к ним парламентеров.

После двух часов попыток решить возложенную на них задачу и вручить пакет командованию вражеской группировки парламентеры были вынуждены вернуться в свое расположение. И лишь 9 января им удалось попасть в штаб одной из частей немцев. Но как написал в объяснительной записке капитан Н. Дятленко, один из парламентеров, пробыв два часа в землянке, они узнали, что командование этой части получило приказ - русских парламентеров дальше не сопровождать, пакета от них не принимать и лишь обеспечить их возвращение к своим войскам…

Таким образом, ультиматум не достиг адресата и 9 января. Значит, Паулюс отклонил его, даже не знакомясь с содержанием документа. И разве можно поверить, что об этом не знал начальник генштаба?

О чем же мог докладывать Паулюс фюреру, если понятия не имел о требованиях советского командования? Может, пользуясь случаем, хотел еще раз напомнить о своей безмерной преданности Гитлеру? Время для такого напоминания было самым подходящим. 27 декабря, в день, когда генерал-полковником Н. Вороновым был направлен в Ставку ВГК первый вариант плана операции «Кольцо», Гитлер отдал приказ о дальнейших боевых действиях на южном фланге Восточного фронта. В этом приказе особо подчеркивалось, что «решающим для всех мероприятий и основным для боевых действий ближайшего времени должно оставаться освобождение 6-й армии».

Эти требования Гитлер неоднократно повторял в своих последующих распоряжениях и приказах. По его замыслам, осуществление спасения «защитников крепости Сталинград» силой «мощной боевой группировки танковых частей» должно было начаться в середине февраля. Для этого с Западного фронта на южный фланг Восточного фронта уже перебрасывались лучшие соединения вермахта, в том числе дивизии СС «Адольф Гитлер», «Рейх», «Мертвая голова», а из группы армий «Центр» – дивизия «Великая Германия». Конечно, широко афишируемые фюрером попытки спасения 6-й армии в какой-то степени способствовали поддержанию боевого духа личного состава 6-й армии и ее командующего. Можно предположить, что, до этого постоянно докладывая фюреру о катастрофическом положении подчиненных войск, фактически находясь на грани пленения, Паулюс вдруг почувствовал возможность вновь стать героем. Отсюда и его безответственное отношение к советскому ультиматуму. Жажда личной славы оказалась для него важнее жизней и судьбы десятков тысяч подчиненных ему людей.

Творцы катастрофы

При этом нужно отметить, что чем больше стягивалось кольцо наступающих советских войск, тем яростнее сопротивлялся враг, используя хорошо организованную оборону, эффективные системы огня, глубоко зарывшиеся в господствующие высоты. Достаточно напомнить, что земляные огневые точки имели прочность, выдерживавшую прямое попадание крупных авиабомб.

Чтобы представить степень ожесточенности боев, которые вели в ходе операции «Кольцо» войска Донского фронта, достаточно познакомиться с данными из оперативных сводок Генерального штаба Красной Армии. Вот хроника 14 января:

«21-я армия, преодолевая упорное сопротивление противника, переходящего в контратаки, продолжала наступление».

«65-я армия после 20-минутной артподготовки в 10.00 перешла в наступление, но, встретив сильное огневое сопротивление противника и контратаки пехоты и танков противника, успехов не имела… После повторной артподготовки части армии вновь перешли в наступление».

«24-я армия… на правом фланге отражала контратаки противника».

«66-я армия частями центра в 15.00 перешла в наступление, но, встретив сильное огневое сопротивление противника, успеха не имела».

«62-я армия…, встретив сильный огонь и контратаки противника, продвижения не имела».

«Части 64-й армии… вели бои в окопах противника, продвинувшись на отдельных участках фронта на 100-200 м».

«57-я армия отдельными частями продолжала наступление».

Эти скупые строки оперативных сводок показывают, насколько трудно пришлось советским войскам решать задачи на завершающем этапе Сталинградской битвы.

На то был целый ряд причин. Прежде всего, сказывались нехватка танковых частей, изношенность боевой техники, нехватка корма для лошадей, глубокий снег, 20-градусные морозы, свирепые ветры.

Сказывалась и нехватка личного состава.

– Острый недостаток в людях в стрелковых частях восполнялся необычным мужеством, – рассказывал впоследствии командующий 65-й армией генерал П. Батов, объединение которого только за первые шесть дней наступления уничтожило более 10 тыс. солдат и офицеров, 305 танков и 578 орудий противника.

В те январские дни бессмертный подвиг совершил пулеметчик 15-й гвардейской стрелковой дивизии сержант Н. Сердюков, ценой своей жизни заставивший замолкнуть вражеский дзот.

Весь Донской фронт потрясла героическая кончина танкового экипажа лейтенанта А. Наумова из 91-й отдельной танковой бригады. Находясь в засаде, экипаж преградил путь превосходящим силам противника. В ходе ожесточенного неравного боя танк получил несколько повреждений. Израсходовав боекомплект, оказавшиеся в окружении танкисты отказались сдаться в плен. Гитлеровцы облили танк горючим и подожгли его… Под пение «Интернационала» экипаж погиб, не покидая боевую машину…

Так совпало, что именно в этот день советское командование предложило Паулюсу гуманный ультиматум, который снова был отвергнут.

22 января советские войска возобновили наступление по всему фронту. 24 января Паулюс докладывал фюреру: «Дальнейшая оборона бессмысленна. Катастрофа неизбежна». К этому времени танкисты комбрига И. Якубовского уже утюжили траками своих боевых машин взлетную полосу вражеского аэродрома «Питомник», тем самым, лишив противника последней возможности воздушной связи с внешним миром. Спустя еще два дня 64-я армия под командованием генерал-лейтенанта М. Шумилова овладела южным и центральным районами Сталинграда, а части 21-й армии, двигавшиеся с запада, соединились в районе Мамаева кургана с наступавшими с востока частями 62-й армии.

Расчленив в соответствии с планом операции «Кольцо» вражескую группировку на южную и северную части, советские войска – творцы катастрофы – приступили к уничтожению противника.

26 января командование Донского фронта в донесении в Ставку сообщало, что его части за период с 10 по 25 января продвинулись в среднем на 50 км, очистив от врага свыше 1300 кв. км территории, 68 населенных пунктов и, разгромив основные силы противника, заканчивают очистку города Сталинграда от остатков вражеских войск.

Как проходила и чем закончилась та очистка – хорошо известно. И какой дорогой ценой дались нам ее результаты – тоже известно. Стоит вспомнить и о другом.

«Русские у дверей»

В ночь на 31 января подразделения 38-й мотострелковой бригады и 329-го инженерного батальона блокировали в центре города здание универмага, в подвале которого размещался штаб 6-й армии. А в 7 часов 45 минут по европейскому времени, когда новоиспеченный генерал-фельдмаршал рейха Паулюс уже давал показания советским генералам, германский штаб оперативного руководства вооруженными силами получил из 6-й армии последнюю радиограмму. Она была лаконичной: «Русские у дверей, готовим разрушение. Разрушаем».

Так бесславно и разрушительно для рейха закончился путь одной из самых боеспособных армий вермахта. За время ликвидации окруженной группировки советские войска разгромили или взяли в плен 22 дивизии, а также ряд частей усиления и специальных войск. На поле боя было подобрано и похоронено 147 тыс. убитых немецких солдат и офицеров. Свыше 90 тыс. чел. были пленены, в их числе - более 2500 офицеров и 24 генерала во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом.

Как упоминалось выше, гитлеровский генштабист Цейтцлер утверждал, что началом этого разрушительного для 6-й армии пути стало 8 января, когда Паулюс, якобы, отверг советский ультиматум. На самом же деле, как свидетельствуют исторические факты, отправной точкой губительного пути не только 6-й армии, но и всех гитлеровских войск, явилось 22 июня 1941 г.

Конечно, катастрофа на Волге стала для фашистской Германии своеобразной «черной меткой» советского производства. Чтобы хоть как-то придать поражению некий «благородный» оттенок, на Западе было немало сделано для героизации «защитников крепости на Волге».

«У меня не хватает слов, чтобы описать их преданность своему воинскому долгу. История отдаст дань солдатам, которые до последних дней думали только о выполнении своего долга», - подчеркивал в своих воспоминаниях уже знакомый нам Цейтцлер.

Не хватало слов описать эту «преданность» и полковнику Г. Сафиулину - командиру 38-й стрелковой дивизии 57-й армии. Преследуя отходящих к Сталинграду гитлеровцев, его подчиненные заняли станцию Садовую…

«Для обмороженных и раненых немецких солдат и офицеров были устроены десятки земляных бараков, в которых прежде были продовольственные склады, - писал в своей докладной комдив Сафиулин. - Раненые солдаты и офицеры немецкой армии умирали от голода без медицинской помощи. А при отступлении нацисты подожгли эти бараки. Нашим воинам пришлось тушить пожар, спасая из горящих бараков раненых и обмороженных немцев».

И это далеко не единственный пример «образцового выполнения воинского долга героями крепости Сталинград». Факты подтверждают, что на самом деле девизом солдат и офицеров окруженной группировки был «рыцарский» призыв: «Спасайся, как можешь!» Ради этого спасения они были готовы грабить и убивать сослуживцев. Принято считать, что в таком положении немцы и их союзники - румыны и венгры - оказались по воле фюрера, который их предал, заставил умирать от голода и холода…

Данная версия - удобный повод забыть о главной причине происшедшего.

Во-первых, стоит вспомнить, что в котле окружения оказались захватчики, которые ворвались в наши края с одной целью - порабощать и грабить.

Во-вторых, важно вспомнить и то, что главным требованием так называемого воинского долга «героев крепости Сталинград» являлся приказ: «Убивать русских!»

И они убивали. И гордились тем, что делали. Более того, о своих «успехах» с радостью извещали родных, близких.

Поразительно, но факт. Уже находясь в окружении, осознавая свою безысходность, они с презрением и ненавистью отзывались о «вшивой России», «тупых русских», о готовности их убивать. Об этом наглядно свидетельствовали письма солдат и офицеров 6-й армии.

Вот лишь одно из них - письмо некоего ефрейтора Х. Диттмара, датированное 3 января 1943 г.: «Несмотря на все, мне пока еще доставляет удовольствие дать хорошую очередь по русским. Я сейчас - первый номер и обслуживаю пулемет. В последнем бою я уложил достаточно русских. Это мне доставляло большое удовольствие».

Думается, теперь понятно, почему так трудно складывался ход операции «Кольцо», отчего за две с лишним недели войска Донского фронта сумели преодолеть всего лишь 50 км - слишком сильный, опытный и жестокий враг им противостоял.

Нетрудно представить, как повел бы себя вышеуказанный ефрейтор, окажись он победителем, с каким удовольствием вместе с тысячами сослуживцев продолжил бы уничтожать русских.

Сегодня не верится, что такое могло произойти. Но, к счастью, и не произошло. К счастью, победу в той жесточайшей и судьбоносной для нашего Отечества битве на Волге одержали защитники Сталинграда - бойцы и командиры Красной Армии, 65 лет назад совершившие свой беспримерный исторический подвиг.